Утро было испорчено этим сном. Какой-то кусок памяти ко мне вернулся, самый страшный кусок. Мне необходимо было с кем-то поговорить, рассказать это, обсудить, но в моем мире не было ни одного человека, которому бы я доверяла. Оставалось только молиться, что вслед за этим куском, ко мне вернется и остальная память. Надежда снова озарила меня.

За завтраком мама объявила, что мы начинаем перевозить вещи в новый дом. Путь туда оказался долгим, ехали мы около трех часов. В машине мы с Марком были почти одни, только водитель на переднем сиденье внимательно следил за дорогой. Мне необходимо было начать разговор о тех фотографиях, но я не знала, как это сделать.

– Марк! – начала я. – Мы вчера с тобой недоговорили…

– Я помню. Мы обсудим это, но вечером. Потерпи еще немного. А теперь, я хотел бы обсудить другую тему. Мне звонили твои друзья, они хотят с тобой встретиться!

– Какие друзья?

– Мари и Давид. Они твои лучшие друзья, но ты их тоже не помнишь, поэтому я решил сначала посоветоваться с тобой. Если ты не захочешь, то я им скажу. Я не хочу, чтобы ты мучилась!

– Нет! – резко сказала я, – я очень хочу с ними встретиться. Они же мои лучшие друзья. Пусть я их и не помню, но они снова могут стать для меня важными людьми. Нельзя от всего отказываться. Я же начинаю новую старую жизнь. Я хочу с ними встретиться!

– Хорошо! – кивнул Марк.

Я задумчиво уставилась в окно. Дело было не в том, что я хотела с ними встретиться. Мне было все равно, так как этих людей я тоже не знала. Но они знали меня и, наверное, очень хорошо. Если моя семья что-то от меня скрывает, то друзья мне должны помочь докопаться до правды. Только ради этой надежды я согласилась на встречу с ними.

После того, как первая партия вещей была доставлена на место, мы встретились с родителями за ужином. Вокруг царила гробовая тишина и чувствовалось ужасное напряжение. Наконец тишину нарушила мама.

– Каролина, я так понимаю, ты согласилась встретиться со своими друзьями? – поинтересовалась она.

– Да, – коротко ответила я.

– Хорошо, тогда послезавтра они приедут в наш новый дом.

– А мы не можем сходить куда-нибудь вне дома? – спросила я.

– Пока что не следует. Ты их не помнишь и не знаешь, поэтому пока что встречаться лучше на нашей территории. Там, где мы сможем помочь в трудной ситуации! – ответила мама и у меня в голове вертелась одна мысль: она боится этой встречи и хочет все контролировать, поэтому мы встречаемся у нас дома.

– Хорошо, вот только послезавтра я учусь…

– А это вторая тема для обсуждения, – мама многозначительно посмотрела на отца, и я повторила за ней.

– Да, у нас для тебя есть новость. Я не знаю, как ты это воспримешь, – неуверенно начал он.

– Пап, не тяни! – попросила я.

– Мы переведем тебя на домашнее обучение! В твоем состоянии это лучше всего. Ты не помнишь однокурсников, учителей. Поэтому последний год обучения, тебе лучше заниматься дома и просто сдавать экзамены.

– В смысле? – я ошарашенно смотрела в глаза отцу. – Вы даже не посчитали нужным посоветоваться со мной? Я потеряла память, а не смертельно больна! Вы хотите свести всю мою жизнь к пребыванию дома? У меня такое чувство, что вы не помогаете мне вспомнить кто я, а наоборот, делаете все, чтобы я этого никогда не узнала! – от переизбытка эмоций я стукнула кулаком по столу со всех сил.

– Прекрати истерику! – злобно сказала мама, повысив голос. – Мы лучше тебя знаем, что делать. Тебе недавно исполнилось 22 года, а мне 47. Чувствуешь разницу?

– Знаешь мамочка! – я впилась в нее взглядом. – Иногда количество мозгов у человека обратно пропорционально его возрасту! – на этих словах я увидела улыбку на лице отца. – Спасибо за ужин!