Наверное, так же, только, конечно же, совсем в иных масштабах, творит и созидает эта Сила, что все народы и во все времена величали и величают:

«Всемогущий Создатель».

Сотворив не только землю и небо, солнце и звезды, но и всю нашу Вселенную, вместе с видимым и невидимым, что в ней присутствует и её населяет, он через одного из своих посланников неустанно призывал и призывает каждого из нас:

«Отнесись к ближнему своему, как к самому себе»

Макс увлечённо рассказывал мне о своих идеях, а я, посмотрев на часы, вновь перевёл свой взгляд на него и, постепенно переставая его слышать, мысленно погрузился в прошлое.

Сколько же времени прошло с тех пор? Наверное, уже больше года, когда, точно так же как и сегодня, донесся стук в дверь, и Макс, изрядно прихрамывая, в первый раз перешагнул порог этого кабинета. Он поздоровался, и в его голосе, который я едва расслышал, звучали нотки растерянности и неуверенности. Буквально застыв в дверях, он лишь нервно теребил в руках свою кепку и, несмотря на моё приглашение, никак не решался пройти.

Я встал, сделал несколько шагов ему навстречу и протянул руку.

– Слушай, – сказал я довольно непринуждённым тоном и сразу переходя на «ты».

– Я, конечно же, могу тебя донести до твоего кресла, но вижу, что сейчас в этом нет никакой необходимости. Так что проходи сам и, пожалуйста, садись. Улыбаясь во весь рот и пожимая его вспотевшую ладонь, я усадил его в кресло и бодро сказал:

– Я думаю, что для начала мы с тобой сейчас чего-нибудь выпьем. Не знаю, как ты себя чувствуешь, а у меня, дорогой, лишь от одного твоего вида в горле буквально пересохло. Выбор у меня небольшой, но могу тебе предложить чай, кофе, минералку или простую воду, – сказал я довольно раскованно и даже слегка небрежно, стараясь тем самым снять с него напряжение.

Он попросил кофе, а я, приготавливая две чашки, что-то непринуждённо рассказывал ему о погоде и хорошем настроении.

– Да уж, – наконец-то произнёс он и добавил: – Настроение лучше не придумаешь.

– А кто же тебе его испортил? – спросил я, подавая кофе и садясь напротив него.

– Да я и сам не знаю, – ответил он довольно нервно и даже слегка агрессивно. – После окончания школы всё в моей жизни пошло наперекосяк. И сейчас я уже вообще ничего не могу понять. Слово за слово мне удалось его разговорить, и он поведал мне свою незадачливую историю.

Максим был единственным ребёнком в семье. И, к сожалению, как часто бывает именно в таких семьях, был и остался для своих родителей не только центром их забот и внимания, но и почти единственным смыслом их жизни. Родители Макса тоже не являлись исключением, и, воспитывая его по-своему, они буквально душили его в своих объятиях. А в награду за его податливость и послушание они исполняли, если не все, то почти все его желания. Но даже несмотря на это, Макс не вырос эгоистом. Он, по-своему, очень любил своих родителей, и в благодарность за такое к нему отношение вырос на редкость вовсе не капризным, а довольно послушным ребёнком.

Из своих воспоминаний он рассказал мне, что его комната была буквально завалена всевозможными игрушками. И среди них достойное место занимали всевозможные детские конструкторы, которые были его любимым занятием. Вспоминая своё детство, Макс не раз упомянул, что он очень часто и с огромным удовольствием пытался что-то мастерить, всегда стараясь при этом соорудить что-нибудь новое и необычное. С большим увлечением он поведал мне тогда одну историю.

Однажды в детстве, не предупредив родителей и шокировав их этим, он пешком и совершенно самостоятельно отправился в магазин строительных материалов, который находился довольно далеко от его дома. На деньги, подаренные ему на день рождения, Макс хотел реализовать одну из своих идей, которую он сначала старательно спланировал и скрупулёзно обмозговал. Без какой-либо посторонней помощи он подыскал в строительном магазине всё необходимое для этой идеи и, чуть ли не надрываясь при этом, принёс всё домой. Почти две недели понадобилось ему, чтобы смастерить то, что он задумал. И получилось довольно неплохо.