– Наверное, чтоб волки людей не достали.

– Так там ведь ступеньки. Что, волки не знали?

– Нет, девочки, это так высоко,

Чтобы вода не смыла его.

Как лето настанет, тепло, когда станет,

Польётся вода, так как снег весь растает. –

Ответил философ и в дом поспешил,

Зайдя на веранду, он двери открыл.

А там было пусто, ну, кроме того,

Что две плиты были, столы и ещё:

Из дерева сделаны, стояли кровати,

Пеньки вместо стульев и децел кастрюлей.

А дом кроме дерева, обмазан был глиной,

Из двух он был комнат, и к радости всех, –

Заполненная комната полностью дровами,

Наколотыми топором, – это успех.

Плиту затопили при помощи пули,

Достав порох с пули, огонь размахнули.

Дрова подложили, – тепло ощутили.

Кастрюли для мяса в снегу то помыли.

Порезав мясцо, положив всё в кастрюли,

Сказал им философ, смотря на кастрюли:

– Пошёл я к кабине за остальными,

А вы за огнём следите, отныне,

Чтоб он не погас и с плиты не свалился

И чтобы пожар не разразился.

Смотрите вдвоём сразу вы не усните,

Закройте дверь и дрова подложите.

Вы справитесь с этим?

– Конечно, иди,

И наших подружек скорей приведи.

Увидев топор в углу, он подумал,

Забрал он его и пошёл, снова думал.

А временем тем, Наташа с Татьяной

Собирали все вещи удобно, упрямо,

Все шторы, дорожку и всё остальное,

Что можно содрать из нутрии для покоя.

Надеялись, всё же, скорее – мечтали,

Что их люди найдут то, что искали.

Дойдя до кабины, мужик отдышался,

Позвал он Татьяну, зайдя, показался.

Он парашют за собою прикрыл,

Присел на сиденье и воду попил.

– Где Оля с Юляшей? – Спросила Людмила.

– Они уже в доме, его нашли мы.

Баклажки водой все наполняем,

Берём, что поднимем, от сюда линяем.

– А долго идти? – Спросила Наташа.

– Не долго совсем, – пол часа где-то даже.

Идите, смотрите вы по сторонам,

А я расскажу всё, что было сейчас вам.

Он рассказал им и дальше, идя,

Знакомясь с ними, знакомя себя.

Дошли они к дому, услышали лай, –

Волков была тьма, – уже хоть тикай.

– Учуяли мясо, дверь-то закрыта,

Сейчас уж попляшут.

Достал он «Наган» и пальнул пару раз.

Один волк завыл, получая «экстаз».

Другие – бежать на людей не решились,

В лес не тикали, а насторожились.

Философ палил, пока всех пострелял,

К нему волки шли, когда он заряжал.

Когда всего двое осталось волков, –

Они уж тикали, но он их «довёл».

Аж 22 волка он застрелил,

При этом, патронов много спустил.

– Я хищникам этим устрою прикол, –

Завтра их головы посажу я на кол,

Другим не повадно, чтоб было ходить

И дом, и округу здесь «теребить».

Зашли они в дом, уже вечерело,

Тепло, сразу, дома, их всех согрело.

Девчата-хозяйки мясо тушили,

Волков не боялись, ведь двери закрыли.

Философ, оглянул второй дом, что рядом,

И он оказался не домом, а баней.

И дров было тоже в предбаннике много,

Пошёл он ручей искать вблизи дома,

Ведь речка текла, в метрах пяти от дома,

Наверняка, здесь родник есть для дома.

Увидел он, вдруг, труп человека,

Всего с бородой и одетого в шкуры.

Подумав о том, что его не сожрали

Волки голодные… Трупов не жрали?…

Может быть, болен был человек,

И волки учуяли, ну, и медведь.

Нашёл он родник, стекал тот в реку́,

Домой он пошёл и не пил ту воду́.

Уставшие люди поели, попили;

Легли дети спать, Наташа – с ними.

– Пойдём мы в ту комнату,

Там есть кровать, а здесь нам негде спать. –

Татьяне философ предложил

И в комнату с дровами, дверь открыл.

Татьяна ухмыльнулась, но всё же повернулась,

И в комнату пошла и на топчан легла.

Философ рядом лёг и начал диалог:

(Продолжение ищите в других сайтах, в которых нет ограничений).

0.2.4. «Временно́й мир» или «Жители времени».

«Настало время, когда наши корабли бороздят время». Априот.

Три тысячи семьсот девяносто седьмой год –