а другой направил стопы [к изучению] звезд.
325 [Человек] видит, что эти образы поведения внешне отличны
из-за тех разнообразных фантазий, [которые движут ими] изнутри.
Один человек удивляется другому: что это он задумал?
Каждый вкушающий [свои фантазии] отвергает [фантазии] другого.
Если бы эти фантазии не были несогласны [друг с другом],
то как бы оказались эти образы поведения внешне различны?
Поскольку кибла души сокрыта,
каждый человек направился в свою сторону.
Сравнение различных образов поведения и всевозможных усилий с противоречиями[, что возникают] в поиске у искателей киблы в темное время и в поиске у ныряльщиков в глубине моря
Как и те люди, которые в поисках киблы
обращаются в какую-нибудь сторону, воображая, что это кибла.
330 Когда же покажется утром Ка‘ба,
обнаружится, кто же [из них] сбился с пути.
Или как ныряльщики под толщей воды:
каждый что-то собирает в спешке,
Надеясь на перл и драгоценную жемчужину,
наполняют торбу и тем и этим.
Когда же поднимутся они со дна глубокого моря,
обнаружится обладатель удивительной жемчужины,
И тот, кто вынес мелкий жемчуг,
и тот, кто вынес камушки и гагат.
335Так вот поразит их на равнине [Страшного Суда]
смятение позорное и одолевающее.
Точно так же все люди, как мотыльки,
в этом мире порхают вокруг какой-то свечи.
Бросаются они в огонь,
вокруг своей собственной свечи совершают ритуальные обходы
В надежде [обрести] огонь Мусы счастливый,
от пламени которого дерево становится еще зеленее.
О достоинстве того огня слышало любое стадо,
и все принимают за него каждую искру.
340 Когда же взойдет на заре свет вечности,
покажет всякий [огонь], какой свечкой он был.
Каждому, чьи крылья сгорели на свече победы,
подарит та благая свеча восемьдесят крыльев.
А рой мотыльков, чьи глаза закрыты,
остался у подножия дурной свечи с сожженными крыльями.
Бьется он (мотылек) в раскаянии и печали,
вздыхает от страсти, застилающей глаза.
Свеча его говорит: «Раз я сама сгорела,
как избавлю тебя от жжения и обиды?»
345 Свеча его плачет: «Я, у которой сгорела голова,
как смогу заставить других сиять?»
Истолкование [слов]: «О горе для рабов!»[55]
Скажет он (мотылек): «Твои формы
меня ввели в заблуждение, поздно я увидел твое состояние.
Свеча догорела, вино кончилось, а похитительница сердца
скрылась, стыдясь нашей косоглазости».
Обернулись прибыли убытком и потерей,
жалуешься ты Аллаху на слепоту [свою].
О как прекрасны души братьев верных,
покорных, верующих, повинующихся Богу.
350 Каждый человек обратил лицо в свою сторону,
а сии великие обратили лицо туда, где сторон нет.
Каждая голубка летит в каком-то направлении,
а сия голубка – туда, где нет направлений.
Мы не свободные птицы и не домашние;
зерна наши это зерна отсутствия зерен.
Оттого так обильно наше пропитание,
что шитьем для нас стало разрывание.
Почему одежду-фараджи[56] изначально назвали фараджи
Некий суфий разорвал джуббу[57], испытывая затруднение [на пути к Богу],
и пришло к нему, после того как он разорвал [ее], утешение.
355 Назвал он эту разорванную [одежду] фараджи[58],
и это прозвание распространилось от того мужа-наперсника.
Это прозвание распространилось, и чистое [вино][59] его забрал [тот] шейх,
а в природе людей осталось [лишь это] слово-осадок.
Точно так же каждое слово имело истинный смысл (букв.: чистое [вино]),
но оставило [людям лишь] свое имя, подобное осадку.
Поедатель глины выбрал осадок,
а суфий отправился к чистому [вину] без стеснения.
Сказал он: «Наверняка у осадка есть и чистое [вино]!»
И по этому указанию сердце направляется к чистоте.
360 Осадок окажется тяготой, а чистое [вино] – облегчением от нее;