– Ну, скажем, пару-тройку барсуков непуганых, может, и отстрелят, – сказал мордыш, – но, в основном, так и будут делать – кто мешает, того, под пресс, под вышку значит.

– И что, это телевизионщикам непонятно? Что они за высшую меру наказания ратуют?

– Может, и понятно, но так им поступать выгодней.

– Или вот ещё предлагают: давайте, мол, такую высокую зарплату чиновникам дадим, чтобы они боялись работу потерять и не брали взятки, – подскочил к ним третий.

– А что, не так? – поднял брови мордыш.

– Не так, – серьёзно ответил мужчина в плаще. При таких служебных льготах они будут пуще прихода налоговой инспекции бояться ослушаться начальства. А ведь именно сверху идут очень часто преступные приказы. Только это не сразу очевидно. А потом, когда уже все всё поймут, через много-много лет, начинают легально говорить о перегибах или, как сейчас, о том, что: «хотели как лучше, а получилось как всегда»…

– Я понял, – сказал мордыш многозначительно. – Они, эти прыщи на теле общества, и не хотели, «как лучше», а просто говорили, что хотят. Их дело – нахапать поболе и свалить подале.

– Куда же? – поднял бровь мужчина в плаще.

– А туда, где у маленького члена при больших деньгах много всяких разных возможностей.

– Да, верно. – усмехнулся мужчина в плаще. – А может, они и хотели бы чего-то другого, но только по той колее, по которой уже катится государственный паровоз, приехать можно только на одну станцию назначения – туда, куда ведут рельсы. А хотеть, конечно, можно хоть на крыльях летать.

– Понял, не дурак, – сказал мордыш, надувая щёки. – Паровоз всё одно пойдёт по своей колее.

– Именно. Причём наличие этой колеи по-прежнему замалчивают.

– Ясное дело. Колея какая была, такая и осталась. Локомотив сменили, вот и всё. Я вот ещё про армию хотел спросить.

– Спрашивай, – сказал мужчина в плаще.

– Капиталы свои награбленные чтоб защитить, вот зачем им, этим бледным да нерумяным, нужны контрактники. А на народ им наплевать, одна болтовня. Верная мысль, шеф?

– Верная, – сказал пассажир в плаще и сухо прокашлялся. – Но всё же главная беда сегодня вовсе не Бледных и вся эта их хайдармия.

– А что?

– Это… как бы это попроще сказать…

– Да как знаешь, так и говори. Мы понятливые, допетрим.

– Это повсеместное духовное обнищавние, мздоимство, воровство и хамство, и вот все эти нравы, как я уже сказал, ползут прямиком из провинции, потому что здесь всегда так жили.

– Ой, верно. Особенно в последние пятнадцать лет. Вот эта беда – всем бедам беда.

– А что им не расползаться? Где деньги, туда и ползут ловкие люди. Вон мой сосед успел в Москве хапнуть место в одном управлении… жэкаху, так теперь дачу двухэтажную построил и сдаёт её за десять тысяч. А работать больше не собирается. Место теперь кормит.

– Тысяч чего?

– Зелёных. Чего ж ещё.

– Много.

– Да уж немало, – согласился мордыш и сказал не без злого задора: В Москве люди богатые живут, с них не грех взять поболе.

– В Москве разные люди живут, – сказал пассажир тоже без всякой вежливости.

– А сам-то ты кто? – спросил без вежливости мордыш.

– Я, скажем так, учёный.

– И зарплата у тебя две тысячи.

– Две тысячи, допустим и это.

– Ой ли?

– Да. Две тысячи. Именно так.

– Рублей?

– Рублей, конечно. Я же в рублевой зоне живу. Его дотошный собеседник в упор уставился нанего.

– Я про Рублёвку слышал, – подозрительно сказал мордыш, только бедных там не очень. Так что не заливай. Какова зарплата, если по-черному?

– Две тысячи рублей, я же говорю. Кепарь мордыша неудержимо полез на макушку.

– Две тысячи рублей?

– Именно.

– А в магазины те же самые ходишь?

– Что и твой знакомый с дачей в аренду. Не верится?