– Давайте все в пещеру, – распорядилась Еника.

Она велела близнецам переносить одеяла и шкуры, взяла на руки самую младшую девочку и скрылась за ветвями деревьев. Но Мэй не могла сдвинуться с места. И Тигаки стояла рядом с ней.

Они обе молчали. Обе ждали сражения.

Громадное черное тело Тхана висело над самой скалой, и его тень накрывала деревья, узкий подъем, Мэй и Тигаки. К ногам Мэй упала маленькая чешуйка, блеснула и погасла. Мэй машинально подняла ее и сжала в кулаке.

Появился отец, поднимавшийся последним.

– Чего вы ждете? Уходите! – велел он. – Мара узнала, где мы скрываемся, и выслала драконов.

– Думаешь, это ваша Мара? – тихо спросила Тигаки, не сводя взгляда с Тхана, раскинувшего крылья, казалось, на полнеба.

– Быстро в пещеру! Сейчас нет никакой разницы! – сердито сказал отец и подтолкнул обеих девочек.

Но Тигаки не двинулась с места. Она смотрела и смотрела вверх, и Мэй тоже не отрывала взора от горизонта. С того места, где они стояли, видимость была отличная, и черные фигурки драконов увеличивались на глазах. Вот уже можно было рассмотреть крупные морды с оскаленными зубами, небольшие коготки на крыльях, узкие полоски перьев, поблескивающих от лучей Светила. Тучи разбежались, словно вдруг испугались предстоящего боя. На самом переднем драконе восседал всадник – темная фигура на фоне ясного неба.

– Я же сказала, что там будет Люк, – совсем тихо проговорила Тигаки и с силой стукнула кулаком о ладонь – жест, обозначающий у Всадников гнев и войну.

– Девочки, уходим! – решительно повторил отец и все-таки заставил их спрятаться под кронами деревьев.

Мэй не хотела уходить, но и возражать отцу тоже не могла. Потому молча последовала за хмурой Тигаки, и прохлада пещеры встретила их спокойствием и тихим гомоном детских голосов.

– Надо позаботиться о костре и набрать хвороста. Оставайтесь внутри, я скоро вернусь, – торопливо распорядился отец и пропал в отверстии пещеры.

Мэй застыла недалеко от выхода и смогла увидеть, как воздух вдруг стал оранжевым и загудел от бешеного драконьего пламени. Сражение началось.

И тогда Мэй не выдержала, выбежала наружу. Раздвинула обеими руками ветви деревьев и высунулась на открытую площадку. Отца нигде не было видно, скорее всего, он скрылся в колючих зарослях, отыскивая сухие ветви на растопку. Небо над головой пылало, драконы ревели, тяжелый и мощный Тхан отражал их бесконечные атаки.

Сбоку от Тхана летел Енси – Мэй без труда узнала его вытянутую голову с большими выразительными глазами. А верхом на Енси был Люк.

Тигаки тщательно разгладила толстую старую мьёковую шкуру, под которой находились мягкие ветви деревьев, разложила парочку подушек, села на край и вздохнула. Вытянула ноги и потерла коленку через плотную ткань штанов.

Глаза у Тигаки были грустными и такими же блестящими, как и накануне ночью.

– Думаешь, Люк уцелел? – тихо спросила у нее Мэй.

Битва, которая шла до тех пор, пока Светило не перевалило за полдень, прекратилась внезапно и быстро. Как-то сразу наступила тишина, а потом полил дождь. И когда Мэй осторожно высунулась из-под ветвей дерева, на горизонте она не увидела ничего, кроме удаляющихся фигурок драконов. Уцелело только шесть машин, причем одна заваливалась на бок в полете и с трудом удерживала скорость.

Тхана она нигде не увидела.

Остров стал тихим и спокойным.

Отец тут же сказал, что надо наловить рыбы, пока у них есть такая возможность. Спустился к реке и через некоторое время вернулся, неся несколько длинных рыбин. Всадники, живущие в пустыне, не очень-то ценили рыбу, но в данный момент выбирать не приходилось. Потому, когда Еника завернула ее в длинные листья и запекла на углях, все поели и остались довольными.