Они нашли Коротышку Тома в его личном уютном кабинете на втором этаже. На полу – дорогие пушистые ковры, удобная мебель, на стенах – акварельные пейзажи.

Владелец кабинета не зря носил свое прозвище. Он был похож на гнома – хилое тельце с большой головой, кривыми ручками и ножками. Одет он был в дорогой костюм, наполовину скрывавший его уродство. Завидев вошедших, Том побледнел и потянулся к выдвижному ящику стола.

– А вот я не стал бы этого делать, – задумчиво проронил Хок.

Коротышка отдернул руку и, запинаясь, произнес:

– Капитан Хок! Рад видеть вас. Чем могу служить?

– Просто захотелось поговорить, задать пару вопросов.

– Я чист, – поспешно заявил Коротышка Том. – На все сто процентов чист. Ничего противозаконного.

– Я знаю, – успокоил его Хок. – Поэтому смело могу пригласить к тебе налоговых инспекторов проверить твои счета, не так ли?

Том тяжело вздохнул.

– Что вам нужно, капитан?

– У Моргана на руках куча наркотика. Он спешно хочет сбыть его.

– Я не имею с ним дела, клянусь! – горячо перебил Том.

– А я и не говорю, что имеешь, ты слишком хитер для этого, но мне нужны имена. Кто постоянный покупатель?

– Видите ли, капитан, – осторожно подбирая слова, произнес Коротышка Том, – я слышал о вашей размолвке с Морганом и не хочу в нее вмешиваться. Я маленький человек. Мне достаются лишь крохи с хозяйского стола. Пока я знаю свое место и ни во что не лезу, меня никто не трогает и не беспокоит. Если я начну болтать, люди Моргана живо отправят меня на тот свет. Поговорите лучше с кем-нибудь еще.

– Если Моргана не остановить, погибнут тысячи людей.

– Ничем не могу помочь.

Хок взмахнул топором, и полированная столешница от страшного удара треснула пополам. Кучи бумаг, как подбитые птицы, соскользнули на ковер. Том не шевельнулся, только еще больше побледнел. Он исподлобья взглянул на Хока, многозначительно поигрывающего топором.

– С другой стороны, – смиренно произнес Том, – я всегда верил в сотрудничество с представителями власти во имя справедливости.

Он назвал четырех людей и дал их адреса. Хок коротко поблагодарил и вышел из кабинета. Бернс молча поспешил за ним, а Коротышка Том остался сидеть, с грустью рассматривая остатки своего стола. Стражи прошли через комнату клерков, которые прилежно трудились, не отрывая глаз от бумаг. На улице было холодно, Бернс поежился и тут же споткнулся обо что-то, больно ударив ногу. Он посмотрел вниз. На земле, по-прежнему без сознания, валялись несчастные охранники. Бросалась в глаза разительная перемена: они были ограблены до нитки. Их голые бледно-голубые тела живописно выделялись на фоне грязно-серого снега. Хок весело заявил;

– Вот они, нравы нашей Северной окраины!

– Но мы не можем оставить их здесь. Они замерзнут до смерти, – запротестовал Бернс.

– Хорошо, хорошо. Закинем их в дом. Коротышка позаботится о них. Но пусть это послужит тебе уроком. Ничего не оставляй без присмотра, даже таких завалящих громил. И ведь никто из огромной толпы не шевельнул пальцем, чтобы помочь несчастным. Они оставили их замерзать. В нашей части города люди с детства учатся не заботиться ни о ком, кроме себя.

– Ты этому, кажется, тоже научился, – заметил Бернс.

Хок в бешенстве взглянул на него.

– Послушай-ка, дело пойдет веселее, если ты перестанешь изображать из себя святого! Интересно, как ты смог прожить столько лет в Хейвене и остаться в живых? Может, у вас на Западной окраине все резко изменилось к лучшему, с тех пор как я был там в последний раз? Я жесток ровно настолько, насколько это требуется. Я не получаю от насилия никакого удовольствия, но дело есть дело. Кстати, на фабрике Моргана ты не очень-то церемонился с бандитами.