– Точно.

– Все говорит о том, что мятеж хорошо продумывался с самого начала, – нахмурилась Изабель. – Но ведь тюрьма раньше не была переполнена?

– Легко догадаться, что тюрьму набьют под завязку, – пожала плечами Винтер, – как только станет известно о прибытии королей. Возможно, наш таинственный враг знал об этом заранее.

Откуда-то сверху донеслись торжествующие крики и быстро смолкнувшие вопли боли и отчаяния.

– С этого мгновения мы должны быть вдвойне осторожны, – тихо проговорил Макреди. – Сейчас мы находимся рядом с крылом, которое уже занято мятежниками; чтобы попасть в Преисподнюю, мы должны миновать его. Комендант должен отвлечь внимание бунтовщиков новой попыткой вступить в переговоры, но трудно сказать, надолго ли этого хватит. Похоже, там наверху настоящий ад.

Снова кто-то закричал, словно от нестерпимой боли, и сразу затих. Слышны были только топот ног и звериный рев сотен глоток. Изабель невольно содрогнулась:

– Какого черта они там вытворяют?

– Думаю, они добрались до насильников, – объяснил Макреди. – Среди преступников тоже есть своеобразная иерархия, даже в Жилище проклятых, и насильники находятся в самом низу ее. К ним относятся как к животным, унижают и избивают. Чаще всего насильников содержат в отдельных камерах, для их же собственной безопасности. Видимо, сейчас заключенные пытают и убивают насильников – одного за другим. Когда с ними будет покончено, найдутся политические и религиозные группировки, которые пожелают свести старые счеты. А после того как бунтовщики разнесут все тюремные постройки, какие только смогут, они вспомнят о семнадцати захваченных надзирателях и попытаются использовать их в качестве заложников для облегчения побега. Когда же у них ничего не получится, пленные тоже будут убиты.

– Мы не должны допустить такого развития событий! – воскликнула Изабель. – Нужно остановить кровопролитие.

– Нам придется допустить это, – возразила Винтер. – Прежде всего надо убедиться, что Преисподняя надежно изолирована. Я понимаю, тебе хочется ринуться наверх и спасти несчастных, но ты останешься здесь. Часть нашей работы, и, может быть, самая трудная часть, состоит в умении повернуться спиной к меньшему злу, чтобы сосредоточить все усилия на большем.

Стало совсем тихо. Хок недовольно нахмурился.

– Надо было наложить на демонов заклятие. Тогда, может быть, не пришлось бы сейчас беспокоиться.

– Такое предложение делалось уже не раз, – отозвалась Винтер. – Но когда городской Совет узнал, сколько стоят такие заклятия, то отказался. Там полагают, что камеры и решетки намного дешевле магии.

– Замрите, – внезапно произнес Шторм так резко, что все остановились как вкопанные. Маг пристально вглядывался в пустой коридор впереди, делаясь все мрачнее и мрачнее. – Мы почти у цели, – наконец тихо произнес он. – За поворотом начинается Сектор Колдунов, в нем заключены чародеи. Их держат в камерах по одному, связав каждого особым заклятием. Лишь этот сектор отделяет нас от Преисподней.

– Почему мы остановились? – негромко спросила Джессика. – Что-то не так?

– Я не знаю. Я не могу использовать Внутреннее око, здесь слишком сильны защитные чары. Но я должен ощутить присутствие множества колдунов, а я не чувствую ни одного. Только присутствие какой-то могущественной силы. Здесь что-то случилось, кто-то использовал здесь очень сильную магию. Мне это не нравится, Джессика.

– Оружие к бою! – приказала Винтер. Послышался тихий скрежет стали, Стражи обнажили мечи. Хок покрепче ухватился за топор и лишь теперь заметил, что Макреди безоружен.

– Где твой меч? – шепотом спросил он у парламентера.