– И никто не сел за его столик? – Таня даже не верила в такую удачу, как память Чекана.

– Никто, – он покачал головой, – я за ту ночь важного кореша ждал, и забоялся поначалу, шо этот шпик, так смотрел за него внимательно. Но за шпика не был похож, не тот фасон. Нет, за кого-то ждал, а тот не пришел. Теперь вот кумекаю, за кого…

– Знаешь его, – Таня указала пальцем на подпись, – имя слышал?

– Вроде слышал, но в лицо не помню. Имя на слуху залетало, да выскакивало за быстро. Здеся слышал. Говорили за него шо-то. Не помню, кто говорил.

– Постарайся вспомнить, – настаивала Таня, – это очень важно.

– Погодь, – Чекан встал из-за столика и направился к толстому греку, хозяину кофейни. Таня затаила дыхание.

Говорили они долго. Грек энергично размахивал руками, словно от чего-то открещиваясь. Таня уже потеряла терпение, как вдруг Чекан вернулся к столику.

– Знает хозяин за этого типа, – он выглядел довольным, – писатель, говорит. В газетах писал раньше.

– Точно, – кивнула Таня, пока все сходилось.

– Раньше писал, – Чекан заговорщицки понизил голос, – а теперь за царскую охранку работает. Царский белый шпион.

Это был крутой поворот, хотя Таня и ждала чего-то подобного.

– Откуда хозяин знает, что шпион? – прямо спросила она.

– Так тот с другими шпионами здеся встречался, значит, сам такой же, – пожал плечами Чекан, – грек всех в лицо знает. Должность такая, служба, за уши разговоры наматывать.

– И давно он сюда ходил?

– Не, пару раз всего был. А вот после друга твоего пропал. Не появлялся здесь больше. Так сказал хозяин.

– Значит, больше двух недель, – Таня задумалась. – А с кем встречался, с кем говорил, кто его искал?

– Да никто его не искал, – Чекан пожал плечами, – хозяин сказал, никто не спрашивал. Как исчез – так сквозь землю, и делов…

– А как найти того, с кем писатель говорил? – нашлась Таня.

– Это денег будет стоить, – прищурился Чекан.

– За деньги так за деньги. Скажи хозяину.

Чекан вновь направился к стойке. В этот раз разговор был более коротким. Грек живо сграбастал деньги, полученные от Тани, и что-то быстро заговорил.

– Есть тут одна дыра поблизости, – вернулся за столик Чекан, – так, ночлежка, для свинот понастроено. Но шпион, шо писатель с ним говорил, комнату снимал. Люди видели за то, как через туда приходил, значит, жил там.

– Ты знаешь его имя? – оживилась Таня.

– Хозяин говорит, турок он, в порту работает, кличут Башмачник Азиз.

– Почему Башмачник? – удивилась она.

– Башмаки ремонтирует. Подработка такая. Говорит, убитые до новых так допустит, шо и не отличишь! Старый он, под 60 будет. Низкорослый, руки в мозолях, а ноги кривые. И вроде, офицером в царской армии служил.

– Турок? В царской армии? – подозрительно спросила Таня.

– Ну так а шо? То давно было, до войны. Вот, грек адрес написал, – Чекан протянул Тане записку. На грязноватой, покрытой жирными пятнами бумаге было написано корявыми буквами «Комнаты Падкова». И название переулка – за Таможенной площадью.

– Там этот Азиз живет, – сказал Чекан, – он с писакой тем часто разговаривал за здесь, как свои встречались. Грек так сказал.

Шпионские игры… Тане страшно не понравилось услышанное. Во что пытался втянуть Володю этот человек? Чекан словно прочитал ее мысли.

– Пахнет тут плохо, – поморщился он, – если белый шпион замешан, крышка твоему другу. Либо пришили, либо того, на цугундере вже… И не достать…

– Нет его ни там, ни там… – Таня покачала головой.

– А ты проверь, – Чекан прищурился, – знаешь, как большевики людей прячут? Ни за что не найдешь! И, слышь, того, ты ночью в дыру ту ночлежную не ходи. За милую душу пришьют.