— Именно для этого искали? Чтобы попросить сделать вам кофе?

Кивает. А в глазах искры.

— Зину бы попросили! Уверена, она с удовольствием исполнила бы любую вашу просьбу, — растягиваю улыбку, а сама вжимаюсь в стул.

Его близость делает меня неадекватной. Слишком уж свежи воспоминания о поцелуях в машине. Но и разговор в лифте забыть не могу.

— А я не хочу Зину!

Выпрямляется, и я, наконец, выдыхаю. Опасной близости больше нет. Но длится это мгновение пару секунд. Босс садится на соседний стул и кладет руку на спинку моего.

— Хочу…— замираю, готовясь услышать очередную похабщину, и пальцы непроизвольно подрагивают, торопясь влепить пощечину, — …из ваших рук…— продолжает Давид и накрывает мою ладонь своей.

Таращусь на босса, не понимая, как реагировать. Одно радует: он быстро учится и больше не хамит. Пощечины отменяются.

— Пожалуйста…— добавляет он и, чуть сжав мою руку, отпускает.

Мгновенно прихожу в себя и подрываюсь с места.

— Давид Александрович! — готовлюсь красиво послать босса делать себе кофе самому. Я сюда не кофе варить нанималась!

— Да, Елена Тимофеевна! — сияет этот подлец. Кажется, мое возмущение, смешанное со смятением, его забавляет.

— Я не ваш секретарь!

— Именно вы! Уже как полчаса.

— В таком случае, я уволюсь. Как вы и пожелали в тот день, когда я предложила вам кофе.

— Я не против, — с невозмутимым видом кивает, продолжая улыбаться, — а пока, сделайте кофе. И себе!

Шутки кончились. Улыбка мгновенно сходит с его лица, и босс запускает технику для презентаций.

— Лена, я жду! — рявкает он, и я вылетаю из конференц-зала.

— Дайте цианида! — рычу, врываясь в офис, переполненный восторженными сотрудниками. Еще бы, они рады возвращению прежних порядков. Только на меня это никак не распространяется. Мне повезло перейти дорогу боссу, и теперь, похоже, пока не уложит меня в постель, он не угомонится. Хотя, возможно, ему просто нравится меня бесить.

— Лен, ну чего ты? — вздыхают ребята, — нормальный босс у нас, чего взъелась-то?

— Пф! — смеюсь им в лицо. Конечно, теперь для них босс нормальный, а я полоумная.

Оля машет рукой, чтобы все замолчали и не лезли не в свое дело, а сама уводит меня на мини-кухню, запирает дверь и включает чайник. Как только тот начинает громко шипеть, поворачивается ко мне.

— Лена, мне кажется, или ты чего-то не договариваешь? — смотрит в упор и ждет.

А что я ей скажу? И рассказывать-то нечего.

— Я разговаривала с Катей…— продолжает она, намекая, что и та имеет подозрения, — вы оба странно себя ведете.

Послал же бог подруженек!

— Оля, это мой босс! — фыркаю на нее, — и я здесь не для того, чтобы шашни крутить.

— Значит, все-таки, между вами что-то есть!

Подкатываю глаза. Придется рассказать.

Фильтрую монолог, чтобы не выдать лишнего, в особенности про нашего самого главного босса и его зависимости. Упускаю моменты, где мои коленки дрожат от прикосновений Давида и то, какой кайф растекается по низу живота от запретных поцелуев. Но Оля, не будучи дурой, уточняет.

— И что, вообще не понравилось?

Отворачиваюсь, чтобы не отвечать.

— Значит, понравилось, — констатирует Олька, наливая чай.

Вздыхаю. Понравилось.

— Так чего теряешься?

Смотрю на подругу, которая знает меня как облупленную. Не ей задавать такие вопросы.

— Ждать большой и чистой можно до пенсии! А тут такой мужик! Сам подкатывает!

— Думаешь, сама не понимаю? — злюсь на Ольку. И на себя тоже, — только по-дурацки все как-то. Он другой, понимаешь?

— Вот именно! Другой! Не такой, какого ты себе в мечтах нарисовала. И не обязан соответствовать твоим причудам. Поэтому, пообещай мне попробовать!

Оля повисла надо мной с видом строгой мамочки.