– Да, да, мама тоже намекала мне на это, да что там намекала! Говорила в открытую, но я все отнекивался. У меня бизнес, сейчас вот фирму расширяем… Я не могу даже завести девушку. Верите, Татьяна, просто некогда! Я ведь не один: у меня есть партнеры…

Я покосилась на моего собеседника. Какие мы деловые, черт возьми! Не то что собачку или там кошку, даже девушку ему завести некогда! Бедненький бизнесмен…

– Значит, о фабрике ваша мама ничего не рассказывала…

Юрий пожал плечами. Он расстегнул свою черную куртку – от выпитого кофе ему стало жарко. Внизу оказался синий джемпер.

– А вы, Татьяна, думаете, что причина исчезновения женщин связана с фабрикой?

– Я пока ничего не думаю, я собираю факты.

– А от меня требуется дать вам задаток?

Я кивнула. Люблю понятливых клиентов, которым не надо объяснять, что аванс – вещь в моем деле необходимая. Юрий достал из кармана солидных размеров бумажник.

– Ваша ставка…

– Двести долларов в день.

Он не выразил удивления, как некоторые клиенты, молча отсчитал несколько новеньких купюр и положил на стол. Я убрала их в свой кошелек. Ну вот, теперь мне работать будет намного приятнее да и жить веселее.

– Я подготовлю договор…

Юрий только рукой махнул:

– Да бог с ним, не это главное… Татьяна, а вы можете гарантировать, что найдете мою мать?

– Ее или ее тело, – я выразительно посмотрела на Юрия, – но найду обязательно.

– Интересно. А в полиции мне сказали, что практически нет никакой надежды найти маму живой.

– Я тоже не дам вам такой гарантии. Дело в том, что полицейские опираются на свой опыт: если человека не нашли живым в первые два дня, то вероятность этого практически ничтожна…

– Черт! – Юрий нервно взъерошил свои русые волосы.

– …а в вашем случае, когда женщина отсутствует почти полгода… шансов совсем мало… И я хочу сразу предупредить: вы должны быть готовы ко всему.

– Понимаю, конечно. Да, не уберег я мать, не уберег… Ведь сколько раз звал к себе в Пензу! Там и сестры ее живут, тетя Лида и тетя Валя, и пятеро племянников. Так нет! Уперлась: я здесь родилась, здесь моя квартира, мои подруги, здесь могила мужа, работа, наконец…

Корольков снова взъерошил волосы.

– Вы и не могли ее уберечь. Как можно предугадать, где именно с человеком случится несчастье? Или у вас в Пензе не бывает ничего подобного?

Юрий тоскливо посмотрел в свою пустую чашку.

– Татьяна, вы еще кофе будете?

Я кивнула. Корольков подозвал официанта и заказал два кофе. В ожидании его мы продолжили беседу:

– Юрий, а когда вы виделись с матерью в последний раз? Или общались по телефону?

– Да, мы именно разговаривали.

– О чем, если не секрет?

Собеседник смутился:

– Гм… Татьяна, а я могу не отвечать на этот вопрос?

– Можете, разумеется. Частный сыщик тем и хорош, что на его вопросы можно не отвечать. Я же не полицейский и не могу заставить вас… Но сами подумайте: чем меньше я буду знать о вашей матушке, тем труднее мне будет найти ее.

– Но это… как бы сказать? В общем, это личное и не имеет отношения к пропаже мамы.

– Юрий, давайте я сама буду решать, имеет это отношение к нашему делу или нет. У меня незапятнанная репутация ищейки, и я не собираюсь ее портить. Если уж я взялась искать вашу маму, то найду ее обязательно, независимо от того, будете вы мне помогать или нет. Но если будете, я сделаю это намного быстрее. Что же касается ваших личных тайн, вы можете быть абсолютно уверены: разглашать их кому бы то ни было я не собираюсь даже под пытками. Поэтому советую все-таки быть со мной как можно более откровенным. Итак, о чем вы говорили с матерью… кстати, когда?

– Буквально за пару дней до ее исчезновения. Я позвонил ей вечером, у нее была первая смена, и в семь вечера она была дома. Мы поговорили о Фенечке – святое дело! Кошку в тот день угораздило разбить цветочный горшок, и мама минут пять сокрушалась о том, что она стала очень упрямой: мама не разрешала ей сидеть на окне, а Фенечка просто жить не могла без того, чтобы не полюбоваться воробьями на дереве. Потом мама начала меня, как обычно, сватать.