Вызывает вопросы и в целом определение подведомственности через компетенцию. Во-первых, компетенция – понятие широкое, поскольку, как уже указывал П. С. Дружков, органы государства и общественности «наряду с разбирательством споров о праве и иных правовых вопросов решают и другие вопросы, входящие в их компетенцию (так, суд может приобретать канцелярское оборудование, производить ремонт помещения и т. д.)».[14] В связи с этим необходимо отграничить в рамках компетенции предметную компетенцию, которая касается круга подведомственных суду дел и может быть определена как совокупность полномочий на рассмотрение споров о праве и иных дел, затрагивающих имущественные и неимущественные права и охраняемые законом интересы граждан и организаций.[15] В литературе уже высказывалось мнение о том, что подведомственностью охватываются лишь предметные полномочия органа, другую часть его компетенции составляют функциональные полномочия – права и обязанности по рассмотрению и разрешению дел, уже принятых судом к производству.[16]

По мнению А. Ф. Козлова, в процессуальном законодательстве прямых указаний на существование предметной компетенции не имеется. Однако она устанавливается в нем в виде судебной подведомственности. Исходя из этого, А. Ф. Козлов определял подведомственность как управомоченность органа на рассмотрение и разрешение споров о праве и других дел, затрагивающих права и охраняемые законом интересы граждан, организаций.[17] Определение подведомственности как предметной компетенции встречается как в дореволюционной, так и в современной процессуальной науке.[18]

Предметная компетенция и подведомственность действительно во многом схожи; как та, так и другая имеет своей целью разграничить полномочия различных органов государства и общественности в зависимости от предмета их деятельности. Однако говорить о тождественности подведомственности и предметной компетенции будет неправильным, поскольку, несмотря на свою близость, эти два понятия имеют некоторое различие, не позволяющее считать их равнозначными.

Следует согласиться с мнением Ю. К. Осипова, посчитавшим, что такое различие заключается в характеристике связи между полномочием и его объектом. Если предметная компетенция характеризует эту связь со стороны субъекта полномочий (соответствующего органа), то подведомственность – со стороны их объекта (того круга вопросов, который может быть предметом осуществления каким-либо органом своих полномочий). Таким образом, «компетенция, в том числе и предметная, – это совокупность полномочий определенного органа, а подведомственность – лишь круг объектов, на которые направлены указанные полномочия».[19]

На различие подведомственности и компетенции указывал и П. Ф. Елисейкин. Однако, по его мнению, такое различие заключается в различной правовой природе этих институтов. Институт подведомственности относился им к материально-правовым институтам, в то время как компетенция – к институтам процессуального права.[20] На наш взгляд, такое утверждение не является бесспорным, однако будет подробнее рассмотрено далее при исследовании вопроса о месте норм подведомственности в системе права.

По-своему решен вопрос о соотношении понятий подведомственности и компетенции в АПК. В отличие от предыдущих текстов АПК, а также ГПК, нормы, регулирующие подведомственность дел арбитражным судам, включены в качестве параграфа в главу 4 АПК – «Компетенция арбитражных судов». В эту же главу еще одним параграфам включены нормы, разграничивающие между арбитражными судами дела по подсудности. Таким образом, если следовать логике законодателя, подведомственность и подсудность являются лишь компонентами компетенции арбитражных судов. С учетом вышеизложенного в рамках настоящего исследования, вряд ли можно назвать обоснованным это решение законодателя. Во-первых, как уже указывалось, компетенция судов не исчерпывается определением того круга споров о праве и иных правовых вопросов, которые находятся в его ведении. Следовательно, если исходить из определения подведомственности через компетенцию, следовало назвать главу 4 АПК «Предметная компетенция арбитражных судов». В противном случае можно сделать вывод, что все иные полномочия, не включенные в главу о компетенции, не были предоставлены арбитражным судам, что лишает их деятельность практического смысла. Во-вторых, тождественность подведомственности и компетенции, как продемонстрировано выше, является спорным вопросом в теории процессуального права, поэтому является сомнительной необходимость без достаточных на то обоснований изменять сложившуюся для обозначения соответствующей главы кодекса формулировку Арбитражного процессуального кодекса РФ 1995 г. (далее – АПК 1995 г.) «Подведомственность и подсудность дел арбитражным судам».