Он наклонился, чтобы на прощанье поцеловать любовницу в напудренную пухлую щеку.

– Его отец не дал бы вам умереть с голода.

– Он терпеть меня не мог.

– Ты преувеличиваешь.

– Да я буквально выклянчила себе приличное содержание. Конечно, так не принято говорить, но мой муж оказался тряпкой. Безгранично преданной родителям, совестливой тряпкой, неспособной сделать ничего стоящего, даже ребенка. Если бы не эта кроха, – она провела его рукой по своему животу, – не видать мне денег, как своих ушей.

Он продолжил движение вниз, исторгая из ее ненасытного рта низкий стон. Она поймала его руку, заставляя продолжить ласку. Нетерпеливо посматривая на дорогие часы на другой руке, он решил задержаться еще на пару минут. До начала рабочего дня оставалось достаточно времени.

Он сделал слишком много для достижения своей цели, чтобы остановиться на полпути.

– Меня прямо распирает от любопытства! – Лора ворвалась в ее кабинет и плюхнулась на большой диван, отделанный бежевой кожей. – Ой! Забыла поздороваться. Привет!

– Ничего. И тебе здравствуй. Кофе будешь?

– Давай. Еле глаза разлепила с утра. Даже ресницы накрасить не успела, так торопилась к тебе.

Серафима подошла к круглому стеклянному столику и налила подруге кофе. Вчера она позвонила ей и поделилась новостями. Понадобилась пара слов, чтобы Лора примчалась в офис с самого утра. Выбеленные пряди разной длины на подвижной голове торчали в противоположных направлениях, но, возможно, это всего лишь очередная прихоть ее стилиста. С Лорой никогда нельзя быть в чем-то абсолютно уверенной.

Бросив работу в престижной коммерческой фирме, куда ее устроили родители, она на последнюю зарплату приобрела подержанный фотоаппарат и начала снимать все, что ей нравилось, и неожиданно для всех получила приз на международном фестивале. С тех пор у нее появилась своя клиентура. Многие журналы размещали на своих страницах фотографии, сделанные Лорой Кравец.

Стиль ее одежды полностью отражал ее беспокойную жизнь. Лору можно было встретить в длинном платье и завязанном на затылке цветастом платке, или в подранных до невозможности джинсах и растянутой майке. Ее украшения казались громоздкими и яркими. Но, несмотря на все это, женщина всегда выглядела стильно и необычно. Настоящая художница.

Единственное, что все эти годы оставалось неизменным – их дружба. Сима ценила ее, но сейчас начала сомневаться в необходимости вчерашнего звонка. Поэтому она медлила, подбирая слова.

– Как Сашка?

– Мама говорит, что нормально, но я уверена, что он уже успел довести ее до нервного истощения. Сорвиголова, а не ребенок.

– Сама-то чем лучше?

– А я разве отказываюсь? Мое дитя. Хорошо, что не в Федьку пошел.

– Кстати, как он?

– А что ему сделается? Оделся, наелся и отправился в свою мастерскую – рисовать молодую натуру.

– Подруга, вы уже два года, как разведены. Неужели до сих пор…

– Прекрати, Сим. Ты же не ханжа. Мне что, мужика по барам искать? Среди богемы я никого лучше однозначно не найду. А так – постоянный сексуальный партнер. Пусть раз в месяц, но в наше время это тоже неплохо. – Сима лишь покачала головой. Она бы так не смогла. – Хватит обо мне. Я сюда не для этого примчалась. Неужели Бритт объявился? Поверить не могу. Столько лет прошло!

– Представляешь, как я удивилась?

– Еще бы. А Кешка что?

– Не могу точно сказать. Мне кажется, он что-то недоговаривает. Хотя, может, это я придираюсь?

– Ты? Придираешься?! – Лора вскочила с дивана и заметалась по кабинету. – Да ты – святая! Я бы на твоем месте его дразнила по страшной силе, допрашивала и контролировала. Мало ли что? Он мужик смазливый.