– Сегодня утром к вам отправили нового адъютанта, старшего

лейтенанта Колкина. Как он вам? Лейтенанта Ветрова, представили к ордену Красного знамени, посмертно. Геройский поступок, закрыть своим телом командира.

– Согласен, и очень жалею его. Вот вашего Колкина еще не видел.

– Ты, наверное, из штаба фронта едешь? – предположил начштаба армии.

– Да нет же, к вам ехал! Сами к двум часам вызывали. Извините за опоздание, но по дороге на нас напали вражеские диверсанты. Еле отбились. Погибло шестеро бойцов из группы сопровождения.

– Сперва полковник Ведерников, теперь нападение на вас, – обеспокоился Виконтов. – Не слишком ли подозрительно?

Потом вдруг вскочил со стула.

– Никто вас не вызывал сегодня к нам в штаб! Совещание, как я говорил, назначено на завтра, на двенадцать.

– А как же нарочный? Я сам видел, как он вручал пакет моему начштаба.

– Никакого нарочного к вам сегодня не направляли, пакет о завтрашнем совещании передали с Колкиным!

Тут, вскочил и я.

– Нужно немедленно менять дислокацию штаба и изменить время совещания!

– Да, да! – согласился со мной Виконтов.

– Что было известно старшему лейтенанту Колкину о готовившемся наступлении? – спросил я.

– Как штабному офицеру – многое. Он иногда выполнял поручения вестового, – сообщил начштаба.

– Понятно… То-то у Лисицына не возникло вопросов к вестовому. Встречал его в штабе армии, да и мне он показался знакомым.

– Давно он у вас служит? – спросил я у начальника особого отдела армии полковника Лебедева.

Мы вышли с ним во двор поселкового клуба, когда-то бывшей помещичьей усадьбы. Тот уже был в курсе моих приключений. Связывались со штабом моего корпуса. Колкина в нем не было, и даже не отмечался, и да, со слов Лисицына, пакет привез именно он.

– Не у меня, а при штабе, товарищ генерал-майор, – и добавил: – Несколько месяцев. Прибыл из госпиталя, после лечения. Проверили, как положено, провели беседу. Офицер, как офицер, награжден.

– Из какого госпиталя? – спросил я, понимая вдруг абсурдность своего вопроса.

– Из под Воронежа, – ответил особист, наблюдая, как солдаты в спешке выносят имущество штаба и грузят его на машины.

Я чуть, не выругался.

– Немедленно пошлите запрос в госпиталь, не начинал ли свое лечение старший лейтенант Колкин в Харьковском госпитале до поступления к ним!

– Уже делается, СМЕРШ подключили, – полковник опять вдохнул.

– Ох и нагоняй мне будет, шпион и при штабе армии.

– Особенно ваш Капралов разорялся, когда узнал, что произошло и кто виноват. Я было хотел его осадить, все-таки старше по званию и как-никак его начальство. Так он меня, послал, – возмутился Лебедев, – Вы бы с ним поговорили, в конце концов, он в первую очередь должен был отвечать за вашу охрану.

– Поговорю, – буркнул я, и, уточнив, куда перебирается штаб, попрощался и двинулся к своей машине. Капралов как раз и заботится, думал я. Один Рябинин чего стоит, и надо же, как хитро, мне его подсунули, через маршевую роту. А парня наградить надо и к званию сержанта представить. Интересно, какое у него звание на самом деле.

По приезду в свой штаб, я первым делом встретился, с подполковником Капраловым. Тот сидел за столом и внимательно разглядывал вещи и документы убитых.

Мы поздоровались. И я, присев, спросил:

– Ну, что?

– Все, как под копирку. Особист кивнул на солдатские книжки, все после госпиталей, и вот, – он подвинул мне одну из книжек.

Я прочел, младший сержант Алексей Михайлович Федорчук.

– Я таким совпадениям не верю, – сказал подполковник.

– Да я за Федочука головой ручаюсь! – возмутился я.

– Да я не об этом, – поспешил меня успокоить Капралов, – Похоже, за вами, товарищ Кропоткин, ведется охота, и те двое, которых мы ранее задержали, крутились возле частей нашего госпиталя неспроста. Эх, если бы знали, допросили бы тех предателей построже, а так трибунал и расстрел. Да, с этого момента, ваша охрана усилится.