Гамильтон как раз подумал, что придется сегодня звонить маме и рассказывать о бедной Джейн… впрочем, можно было отложить это и на завтра, там у них уже ведь поздновато, а ему сегодня необходимо зайти за покупками, в доме нечего есть.

– Очень странная машина, сэр.

– Что?

– Очень странный автомобиль шел по нашей автостраде.

– Он имел какое-то отношение к скрывшимся преступникам? – насторожился Гамильтон.

– Нет, никакого. И человек, который там сидел, не имел ни с одним из них ни малейшего сходства. Но сам автомобиль, сэр.

– Что с ним, Дик, я плохо пока понимаю?

– Он был на манер скорой помощи. Такой высокий фургончик с небольшими затемненными окнами. Но главное – внутри: широкий длинный стол, сэр, отполированный, почти зеркальный.

– Ну и что там было, на этом столе?

– Совершенно ничего, а на полочках вдоль стен несколько странных предметов, вроде медицинских принадлежностей. Еще на полу валялся целлофановый пакет с продуктами с эмблемой нашего супермаркета.

– Так машина из нашего города? – уже машинально спросил лейтенант, чувствуя сильное желание поскорей отправиться домой и как раз зайти в этот самый супермаркет, потому что с самого утра он ничего не ел.

– Нет, сэр, машина из другого штата, номер я конечно записал. И знаете, водитель так неохотно открыл салон, когда я этого потребовал, так неприятно на меня взглянул…

– Дик, – Гамильтон встал из-за стола, – я не имею права говорить подчиненным грубости, но почему ты все-таки решил, что глядеть на тебя приятно каждому? И если ты меня отпустишь, я бы прямо сейчас пошел и чего-нибудь съел. Можно?

– Конечно, сэр. Идите.

– Спасибо, Дик. – На лице лейтенанта изобразилось благодарное чувство. – Редкая мне перепала удача – иметь таких добрых сотрудников!

Контора супермаркета находилась в том же здании, в его задней боковой части. Войти туда можно было и из торгового зала, и с улицы.

Конторские служащие уже заканчивали работу, когда Энн прошла за полупрозрачную стенку в кабинет к отцу и протянула ему стопку платежных документов на подпись.

– Вот этот счет, – она отделила одну бумажку от прочих, – подписывать нельзя. Они недопоставили нам сто килограммов стирального порошка.

– Послушай, – мистер Тьюберг откинулся на спинку кресла и снисходительно скривил губы, – это старые партнеры, клянутся, что завтра привезут остаток.

– Вот завтра и перечислим им деньги, – спокойно проговорила дочь.

– Нет, все-таки вы, молодое поколение, совсем не похожи на нас, стариков, – произнес Тьюберг, с явным удовольствием поглядывая на умную красивую дочь. – Старых партнеров ты зажимаешь, а глупого бухгалтера уволить не даешь.

– Нам нужны не старые, а надежные партнеры, папа. А у бухгалтера уже хороший опыт работы, и нельзя увольнять людей направо и налево.

– Я всегда считал, что нельзя увольнять только по состоянию здоровья, а за глупость это обязательно нужно делать!

– Глупость – тоже состояние здоровья, папа.

– Ну ладно, поступай как знаешь. Пожалуй, я пройдусь по торговым залам.

Энн вышла в общее помещение, передала счета и, переговорив со служащими, направилась в свой кабинет, но через широкие ведущие в торговый зал стеклянные двери увидела Гамильтона и, чуть поколебавшись, направилась туда.

Войдя в супермаркет, лейтенант поспешил к тому отделу, где продавались готовые либо почти не требовавшие приготовления продукты и, как обычно с ним бывало, стал рыскать глазами по полкам, не очень хорошо понимая, чего же именно он хочет.

– Очень приятно, что первый полицейский города не пренебрегает нашим скромным ассортиментом, – прозвучал вдруг мелодичный голос у него за спиной.