– Потрясающая история, – усаживаясь поудобнее, отметил Гуров. – Эта девочка – Татьяна Павловна?

– Да, это она. Прошло пять лет, и однажды он встретил ее в коридоре МГУ. Он к той поре защитил кандидатскую, начал писать докторскую. И вот такая встреча – первокурсница и доцент. Ей восемнадцать, ему – двадцать семь. Она была одной из самых заметных в университете. За ней парни ходили табуном, а она все чего-то ждала. А чего ждать? Он себя считал чуть ли не стариком и о том, чтобы с ней объясниться, даже не помышлял. Мучился, терзался, но молчал. И тогда однажды произошло вот что. Справляли мы у него дома день рождения. В дверь звонок. Герман пошел открывать и не возвращается. Мы вышли узнать, в чем дело, а они стоят обнявшись, как будто боятся, что их кто-то может разлучить. Он потом рассказал, что, когда увидел ее у себя на пороге, чуть не лишился чувств. А она вручила ему цветы и объявила, что хочет сделать еще один подарок – дать согласие выйти за него замуж.

– Отчаянная девушка! – рассмеялся Гуров. – Наверное, такое бывает только в романах. Но как же получилось, что Ритушин оказался в бизнесе?

– Причина одна, общая для всех – всеобщий развал и обнищание. В первую очередь науки. – Лебедев горько усмехнулся. – Когда началось все это, я был один, прожить проще. А у Германа к тому времени появилась семья. Да еще больные родители с нищенской пенсией. Он и репетиторством занимался, и в каком-то журнале подрабатывал – статьи писал. Но все это основной проблемы не решало. Перебиваться приходилось с копейки на копейку. И тогда он принял решение – в корне переменить свою жизнь. Он ко мне как-то пришел и объявил: "Наука – это святое. Но принести ей в жертву тех, о ком обязан заботиться, – безнравственно. Взял кредит, купил магазин. Хлебнул, конечно, изрядно – и с рэкетом пришлось дело иметь, и с чинушами. Но постепенно на ноги встал. Иначе и быть не могло – он был сильнейший аналитик, каждый свой шаг просчитывал на десять ходов вперед. Поэтому уже через несколько лет имел сеть магазинов по всей Москва. Потом удачно купил акции в ту пору убыточной строительной компании. Буквально через год конъюнктура рынка изменилась, компания пошла в гору, стала прибыльной, преуспевающей. Поскольку с банками, услугами которых пользовался Гурман, постоянно случались всякие казусы, он вклинился и в банковский сектор. Второразрядный, если не третьеразрядный банк «Русский Крез» сейчас входит в десятку лучших банков Москвы. Потом, поняв, что даже бизнесмены в современной России мало что могут изменить, занялся политикой. Нашел единомышленников, образовал движение «Дело чести», но прошел в Госдуму как одномандатник.

– А вы тоже вошли в его движение?

– Ну а как же! – Лебедев тягостно вздохнул. – Своего лучшего друга поддержать я был просто обязан.

– А сам он потом как оценивал свой путь в политику? Кстати, – Гуров потер переносицу, – я что-то даже не припомню такого депутата, как Ритушин. Положив руку на сердце, можно ли сказать, что его деятельность в Думе была столь же плодотворна, как и в бизнесе?

– Разумеется! – Лебедев оперся о стол локтями, сцепив меж собой пальцы. – Я же вам уже говорил, что Герман ничего не делал «на авось». Как аналитик, он тщательно обдумывал каждый свой шаг. С первых же дней вошел в комитет по законодательству, был заместителем председателя, но фактически основную работу делал именно он. Благодаря Герману из многих законопроектов ушли самые глупые, самые нелепые, а то и просто убийственные положения. Дать людям правильные, справедливые, умные законы он считал главной задачей Думы.