- Понятно, - тут же выхватываю у нее лист.

- Далее.., - щебечет мой секретарь. - Обращение от жителей села Марьевка, что под Москвой. Просили очистить пруд. Это единственный водоем, где дети постоянно купаются. Родители беспокоятся за возможное заражение какой-либо вредной инфекцией.

- Ясно, - забираю еще лист.

- Еще пришел запрос на помощь в проверке управляющей компании, - читает Аллочка следующий листок. – Жильцы дома жалуются на отсутствие ремонта в подъездах вот уже в течение десяти лет. Просили посодействовать и осветить данную проблему, основываясь, что они не единственные пострадавшие.

- Есть еще? – машинально интересуюсь.

- Проблема всей страны! – восклицает Аллочка, будто я не понимаю очевидных вещей. – Можно сказать, что государственная!

- Ясно, - опять забираю очередной лист-запрос.

- Еще, Артем Артемович, просили передать, что вас приглашают на выступление русского народного ансамбля в Петушки…

- Куда?! – впервые за все время смотрю на девушку, не снижая скорости.

- В город Петушки! – Аллочка смотрит на меня, как на умалишенного. – Это во Владимирской области! Ансамбль, кстати, тоже называется «Пе-туш-ки», - смотрит она вновь в папку с документами, собираясь загрузить меня новой информацией.

- Я надеюсь коллектив ансамбля не мужской? – продолжаю смотреть на нее с подозрением.

- Нет! – отрезает девушка.

Аллочка сразу же хочет зачитать мне следующее обращение от граждан, но мы делаем поворот в приемную моего кабинета и я с силой врезаюсь в дверной косяк.

- Ууй.., - хватаюсь за лоб рукой, понимая, что довольно прилично ударился.

- Предупреждаю! Льда нет! – сразу же выпаливает Аллочка, проходя в мой кабинет, где уже сидит Пашка.

Видя, что мой друг и руководитель агитационной компании в одном лице сидит с пустым стаканом, желая уже налить себе чего-нибудь горячительного, понимаю, что реплика об отсутствии льда была адресована не мне. Становится даже обидно, что в этой компании моему лбу не уделяется ни капли внимания.

- Далее, Артем Артемович.., - начинает Аллочка громко выполнять свои обязанности, но я тут же ее прерываю.

- Алла, давай я сам, - все еще потираю ушибленный лоб ладонью.

Моему секретарю не нравится моя просьба, поэтому она с грохотом кидает папку на стол перед моим другом.

- Сразу бы так! – практически кричит девушка и выходит из кабинета, громко хлопнув дверью.

- Я бы ее уволил, - вдруг заявляет друг, развалившись в кресле, но все же отставив стакан.

- Вообще-то у меня другие мысли, - усаживаюсь в свое кресло. – Хочу сократить расходы на заработную плату сотрудникам. Поэтому задумался: кого мне убрать… Секретаря или… тебя.

Друг тут же подбирается, застегивает пиджак и начинает вести разговоры уже в деловом ключе:

- Так, Артем Артемович, не горячись. Все сейчас решим! – берет папку, брошенную гневной Аллочкой. – Так… Что тут у нас.

Паша быстро, даже не делая вид, что читает обращения, перелистывает все, и тут же закрывает папку, прихлопнув ее ладонью.

- Все это ерунда! – заявляет амбициозный друг. – Здесь сплошное бла-бла-бла и слезы простых рабочих людей. А нам нужно что-то грандиозное!

- Дай сюда папку, - требую я, но только для того, чтобы убрать ее в свой портфель вместе с обращениями, которые забрал у Аллы лично. – Что грандиозное ты предлагаешь?! Бабушку через дорогу перевести – тебя не устраивает. Так что же сделать-то? Может быть самого президента спасти?! А что? Ты его начнешь топить, а я его спасу! Грандиозное?! По-моему более чем.

Выжидающе смотрю на друга, которого сам и назначил руководителем агитационной компании. Бес попутал в тот момент. Хотя и прекрасно понимаю, что Пашка четко разбирается в заданной ему задаче. Но почему-то именно сейчас он решил пойти иным путем. Хочет, чтобы моя личность, как кандидата в депутаты, просто выстрелила. Выстрелила и сразила всех наповал!