Пока я соображала, подошла мама и протянула ту самую злосчастную записку.

- Это меняет дело, - встает деловито полицейский. – Где вещи ребенка?

Мы с ним быстро осматриваем комнату Веры. Он осматривает, а я стою в ступоре, потому как не нахожу спортивного рюкзака дочери, теплой кофты, кроссовок, а главное – денег, которые она копила на велосипед. Все указывает на побег Веры. Или как это правильно называть? Она же записку оставила…

- Так, получается, что ребенок вероятнее всего уехал в Москву к папе, - выносит вердикт полицейский, усаживаясь за письменный стол. – Кто ее папа, по какому адресу он проживает?

- Я не могу сказать, кто он, - еле слышно произношу.

- В каком смысле? – смотрит на меня пристально мужчина. – Не знаете, кто он?

- Знаю, но не могу сказать, - отрицательно качаю головой.

- Женщина, не морочьте мне голову. Или вы пишете заявление о пропаже дочери, или я ухожу отсюда, и вы ищете ее самостоятельно.

- Я сама! – в душе радуюсь, что может все так легко разрешиться.

Полицейский медленно встает и, недовольно качая головой, уходит.

- Кира.., - боится спросить меня совсем бледная мама, - а кто он? Почему ты не можешь сказать о нем. Он бандит, да?..

- Нет, мам. Но я еду в Москву.

3. Глава 2. Кира

- Кир, мне нужно знать, кто отец Веры, - задумчиво произносит Егор, когда мы уже подъезжали к Москве.

Честно говоря, я была удивлена, когда он согласился поехать со мной. Но решительно заведя двигатель своего авто премиум-класса, Егор велел мне усаживаться в машину. На мое слабое, что нужно собраться в дорогу, и скорее всего длительное путешествие, практически приказал сесть в машину.

- Все купим по мере необходимости, - строго чеканит Егор, когда я скукоживаюсь на переднем пассажирском сиденье.

Ситуация вызывает во мне дежавю. А когда Егор просит рассказать от отце Веры, так двойное дежавю…

******************

- Кир, я всегда хотел детей, но ты ставишь меня перед фактом!

Слегка психует Воронов, отвозя меня домой. Я сижу на переднем пассажирском сиденье. Рядом со мной мужчина всей моей жизни. Статный, статусный. Взрослый, способный вскружить голову любой молоденькой девчонке. Мне двадцать. И я не устояла.

Мне было всего восемнадцать, когда я пришла подрабатывать промоутером в оптику. Я только поступила в институт и мне нужны были деньги на развлечения с сокурсниками. Устраиваться куда-то официанткой или барменом – значит, обременить себя настоящим трудоустройством. С заработной платой и финансовыми обязательствами. Это сложно. Можно навредить учебе. Но самое главное – мне это не нужно.

Мои родители хорошо зарабатывали и даже могли оплатить мне учебу в институте, но я поступила на бюджет. Работая промоутером, планировала зарабатывать столько, чтобы хватило с девчонками в кафе зайти, да пиццу с лимонадом заказать. Так что ни на что большее в этой оптике не рассчитывала. Но меня попросили отработать день в качестве секретаря. Это был выходной, поэтому планировалось, что я буду работать только с дежурным менеджером. Задача – отвечать на звонки, если они будут поступать, и записывать все данные в блокнот. У менеджера немного другая задача. По стечению обстоятельств в выходной день на работу вышел сам директор оптики…

Я знала, что он существует. Знала его имя, но до того дня не видела ранее. Разлив с дежурным менеджером в чашки чай, мы сильно удивились, когда в приемную вошел мужчина. К слову сказать, менеджер даже не узнала его. Это был мужчина в светлых джинсах и белой футболке. На голове бейсболка, которая придавала ему вид тинейджера. Мужчина поздоровался и прошел к себе в кабинет. Менеджер тут же свернула все наше с ней чаепитие и велела мне занять свое рабочее место.