Переговоры с Дэнионом де-Ида шли ожидаемо непросто. Естественно, маг проигнорировал все свадебные обычаи и не подвёл невесту ко мне. Изворотливый гадёныш всячески пытался отговорить меня и не допустить ритуала, но остановить дракона, идущего к своей единственной просто невозможно.

Коснувшись нежной женской ладошки, я с удовлетворением заметил, как на наших запястьях проявилась парная татуировка избранных – пока ещё бледная, едва заметная, но я поспешил её спрятать, уложив тонкую ручку девушки на сгиб собственного локтя.

Всё шло неплохо. Ланария хоть и оглядывалась постоянно на брата, но откровенной неприязни ко мне не проявляла. Юная герцогиня вообще выглядела трогательно-беззащитной и неуверенной, но хотя бы не тряслась от страха и не плакала.

Те несколько шагов, что нужно было дойти до храма, мы проделали в полном молчании. Служители культа отворили нам двери, пропустив внутрь обители.

В храме сильно пахло благовониями, заставляя кривиться Фарида и других драконов, но я как будто и не замечал этого неудобства. Меня сейчас волновал только один аромат – тонкий, нежный, сладковато-пряный, исходивший от моей пары.

– Дальше свидетелям прохода нет. Вы должны ждать за этой чертой, – остановил Дэниона де-Ида один из послушников.

В ответ лаэртиец стал громко возмущаться, но ярко вспыхнувший огонь в ритуальных чашах осадил пыл родственника моей невесты. Всё-таки в обители положено чтить богов, а не устраивать распри.

– Вы готовы соединить свои жизни? – без лишнего пафоса уточнил у нас с Ланарией старый маг, одетый в белый балахон, расшитый вязью древних рун.

– Готовы, – уверенно ответил я.

– Да, – оглянувшись в очередной раз к брату, подтвердила своё согласие моя истинная.

В любви к родственникам нет ничего плохого, но нужно будет как-то ограничить общение моей будущей супруги с Дэнионом. Не нравилась мне подобная зависимость Ланарии от мнения этого заносчивого лаэртийского аристократишки, и сам он не нравился, но об этом я подумаю позже, а пока нас ждал ритуал.

Жрец вскинул руки, выпуская силу. Вокруг алтаря вспыхнуло яркое пламя, отгораживая нас троих от всего остального мира. Я много раз видел обряд бракосочетания со стороны, но не думал, что внутри Круга жизни всё ощущается так остро, ярко. Люди, мысли, намерения, мотивы – всё это растворилось, исчезло для меня. Осталась только женщина, стоявшая напротив.

Такая юная, красивая смелая – Ланария была воплощением всего, что я искал и не находил в драконицах Пирии – моя пара. Я опасался, что герцогиня, воспитанная в ненависти к драконам, будет презирать меня, но большие карие глаза смотрели открыто, с восторгом, как на привлекательного мужчину, а не на «грязное животное», коими считает нас большинство лаэртийцев.

Голос жреца звучал всё громче, призывнее, пробуждая особую магию Подлунной обители. От разлитой вокруг энергии вибрировал сам воздух, а внутри меня костром пылала жажда. Это было не плотское желание женщины, а нечто другое, более глубокое, всеобъемлющее, требовательное.

Вся моя суть – обе её части – непреодолимо стремились к почти незнакомой хрупкой девушке, стоявшей напротив меня у алтаря, но физическим выражением этой тяги стала только протянутая рука, как символ того, что я отдаю всего себя, прошу принять.

Песнь священника стала громче, достигла высокого сводчатого потолка обители и как будто расслоилась, распалась на десятки призрачных голосов, которые звучали ото всюду, выворачивая чувства наизнанку, а я всё ещё стоял с протянутой душой, предлагая себя навсегда той единственной, что дарована мне небом.