– Я, кажется, доступно объяснила: в поезде курение запрещено, здесь кругом датчики задымления. Идите на своё место и ожидайте остановки.

– Ещё один вопрос: какой штраф полагается за нарушение, подзабыл?

– Говоришь, не из таких, а уже готов откупиться штрафом. Нет, мужчина, штраф не поможет, я сниму вас с поезда. Не стоит со мной ругаться.

Макс сделал несколько шагов назад.

– Очень хочется курить, – Макс пожал плечами, развернулся и ушёл вглубь вагона.

«Вот, нужно было бросить курить, – размышлял Макс, сидя на своей полке через минуту после расставания с вагоновожатой. – Теперь заложник своей зависимости. А ведь думал – не привыкну, так, пока война, стресс и нервы, покурю, а закончится всё – и брошу дурацкую привычку…»

До специальной военной операции на Украине Макс не курил. Не собирался начинать и будучи уже мобилизованным по распределению в мотострелковый полк. И по истечении месяца боевого слаживания, проходившего на территории России, вредная привычка не пристала к военному. Макс не начал курить даже в первые недели, когда его батальон забросили в Луганскую область. Однако неожиданно для самого себя к концу месяца нахождения в зоне СВО, пробегав целый день по разным делам на позициях и вернувшись к своему взводу, Макс уселся на лавку, где отдыхали бойцы у костра, на котором кипятился чайник с водой, и попросил у соседа сигарету, чем вызвал немалое удивление сослуживцев, однозначно уверенных в том, что их командир не курит. Закурил. Понравилось. Бросать не стал. Уже позже, значительно позже Макс пообещал себе, высказывая эту мысль кому-то из бойцов, что по возвращении домой с сигаретами будет покончено раз и навсегда.

Погрузившись в свои размышления, Макс не заметил, как к нему подошла проводница и присела напротив.

– Меня зовут Надежда, – полушёпотом произнесла вожатая поезда, вернув военного в действительность.

Макс перевёл взгляд с лица проводницы на бейджик над правым карманом формы, подтверждающий верность её слов.

– Приятно познакомиться.

– В четырнадцатом вагоне, – тональность её голоса была мягкой и вкрадчивой, – располагается вагон-ресторан. Там есть место для курения для посетителей кафе.

– Это же замечательно! – встрепенулся Макс, словно воробей, присыпанный снегом, встряхнулся, чтобы сбросить его с себя.

– Позвонить, забронировать столик?

– Да, непременно, отлично.

– Хорошо, я позвоню в ресторан, только вам нужно будет поужинать, чтобы воспользоваться курилкой, – Надежда поднялась с места, собираясь уходить.

– Конечно, нет проблем, я понимаю.

– К 20:30 приходите в четырнадцатый вагон. На чьё имя заказывать?

– ИКС7, – сорвалось с языка у Макса. – Ай, простите, это привычка осталась такая, меня зовут Максим.

– Это ваш позывной? – с её лица сошла строгость.

– Да, такой позывной был там.

– Почему ИКС7, это марка машины, которая нравится? BMW?

– Почти. Мои инициалы БМВ. Вот и решил взять одну из версий модельного ряда BMW.

Проводница улыбнулась и вышла, оставив военного в растерянности. По его лицу было видно, что улыбки от вожатой он не ожидал.

Поезд стучал колёсами, покачивая плавными движениями вагоны из стороны в сторону. За окном мелькали деревья, линии передач, иногда проскакивали полустанки, деревушки, просёлки. День не торопился отдавать свои права наступающей ночи, и вечер был ещё светел.

В расположение казармы быстрым шагом вошёл худой долговязый мужчина. Резким движением левой руки откинул штору, заменявшую входную дверь, и, не обращая внимания на дневального, проследовал вглубь спального помещения. На нём была надета горка песочной расцветки. На левом плече, словно рыцарский доспех, прикреплена черная повязка с двумя заглавными буквами «ВП».