Внезапно мне захотелось позвонить детективу и кое-что прояснить. Я отыскала его карточку и набрала номер. Пока шли гудки, устроилась на подоконнике, вглядываясь в надвигающиеся сумерки.

– Здравствуйте, это Альма Ферт, – поздоровалась я. – Могу ли я узнать кое-какие нюансы относительно смерти Вайниса?

– Что вас интересует? – спросил Додж, и голос его перекрылся звуками проезжающим машин и прочих атрибутов вечернего города.

– Я просто хотела узнать, где вы его нашли… ну, в ту ночь?

– На съезде с третьего шоссе кто-то заметил машину, вашего друга обнаружили в лесу неподалеку.

– Что он там делал? – удивленно спросила я.

– Обстоятельства произошедшего еще не установлены, вы что-то еще хотели? Я немного занят.

– Да, простите, – не унималась я. – А как насчет машины, вы там не находили черный пластиковый контейнер? В нем он вез вещи с аукциона.

– Я уточню, но никаких ящиков не припоминаю, – задумчиво ответил Додж.

– Может, встретимся и поговорим? – предложила я. Сердце запрыгало в предвкушении, но Додж ответил неуверенным молчанием.

– К сожалению, сейчас я занят. Может, подойдете ко мне в отдел в понедельник?

Мой пыл тут же утих, и я поморщилась в трубку.

– Простите, детектив Додж, но у меня тоже есть работа.

– Если что-то вдруг вспомните, звоните. – Он положил трубку, не дождавшись моего ответа.

Я покраснела от обиды, но кроме кота, уличить меня никто бы не смог. Наглый британец Сноу устроился на подоконнике возле меня и захрапел. Вот кому точно все нипочем. Я задумалась, намеренно ли детектив Додж игнорирует меня, или он и вправду настолько занятой? Конечно, у такого человека, как он, дел по горло. Но почему нельзя быть чуточку приветливее? Даже не знаю, почему меня это так взволновало, время для интриг совершенно неподходящее, я потеряла близкого человека, и не должна была думать о Додже. Не должна была, но все равно продолжала.

Понедельник выдался дождливым и весьма унылым, а в галереи было уютно, как никогда. Я начала подготовку зала «Ван Гога», как я его называла, чтобы через пару недель устроить вернисаж. Работа отвлекала от мрачных мыслей, и я погружалась в нее все глубже. Обсудив с мастером проект дизайна зала, я присела на длинную лавку в середине комнаты и вот уже в который раз стала разглядывать недавно приобретенную картину. За спиной послышались шаги, детектив Додж прошагал по залу и устроился на скамейке возле меня. Пальто было влажным и пахло сыростью, а с длинного черного зонта капала вода, образую маленькую лужицу на полу. Мне вдруг стало спокойнее, от его внезапного появления, хотя я его и не звала.

– Здравствуйте, Альма, – поздоровался он. – Я вам не слишком помешал?

– Нет, конечно. У меня как раз перерыв, – Говорила я на удивление спокойно, хотя внутри начала вздыматься волна. – Что вас сюда привело?

Додж будто бы не услышал моего вопроса, вместо этого он склонил голову набок, рассматривая картину.

– Какая может быть польза от этого? – спросил он, кивая на изображение солнечных цветов.

– Это то, что останется после нас, – уверенно сказала я. – Когда всех не станет, только предметы искусства смогут передать то, как думали и что чувствовали люди других эпох. Это важно.

Он что-то шепнул себе под нос, как мне показалось, это было: «Ерунда».

– О чем вы говорили мне тогда, по телефону? Что за «черный ящик»?

Я нехотя оторвала взгляд от «Подсолнухов» и перевела его на Доджа.

– Не «черный ящик», а просто контейнер с теми предметами, которые Вайнис приобрел на аукционе. Они очень ценные, мне интересно, что с ними стало.

– Утром я пересмотрел свои записи, – сказал Додж, – ни о каком контейнере речи не было. В машине уж точно. Он не мог завести его в музей или домой?