– Да чего ты? Второе! – Марат снисходительно хмыкнул, махнул рукой. – Я ж не в ресторан пришёл.

– Но я приготовлю, – торопливо заверила Галка. – Макароны и котлеты. Котлеты, правда, полуфабрикатные. Папа из столовой с работы принёс. Будешь такие?

– Галь! Ну чё ты всё оправдываешься? Я всё ем. Всеядный. Домашнее, магазинное, с работы. Если честно, мне вообще пофиг. Главное, чтобы жрать можно было.

Хотя, если уж совсем честно, Марату даже нравилось, что она вот так расспрашивает, волнуется, суетится. Ради него. А он успокаивает её и соглашается благосклонно. Приятно.

– А ванная где? Там по коридору?

Вообще-то туалет его гораздо больше интересовал, но заговорить именно про него Марат всё-таки постеснялся.

– Ага, по коридору, – уже в который раз кивнула Галка. – Подожди, я сейчас полотенце чистое достану. – Она подошла к стенке, распахнула одну из больших дверей, пошарила на полке. – Вот. Повесишь там на держатель. Будет твоим. А если ещё понадобится, сам здесь возьмёшь. Запомнишь? Ну, или мне скажешь.

– Понял, запомнил, скажу, – улыбаясь, перечислил Марат.

Впервые он услышал от Галки за раз так много слов. И почему-то это тоже было приятно и почти не смущало, что сейчас он находится в совершенно чужой квартире наедине с девушкой (хотя это всего лишь Галка Рогозина, и есть ещё кот с гордым именем Степан), что та выдаёт ему полотенце и говорит про него «твоё», и собирается готовить макароны с котлетами, тоже специально для него, и…

Дальше без «и». Это ведь не Шабунина, и не остальные. И у Марата, как бы сказать, на Галку… Короче, даже представить сложно, только если очень постараться. Но стараться в том направлении он и не собирался.

Кстати, с рыжим Степаном они хорошо ужились, можно даже сказать, скорешились, и все дни, пока Марат торчал у Рогозиных в квартире, кот спал у него в ногах на родительском диване. Ну, почти все. Марат даже тихонько разговаривал с ним, когда Галки поблизости не было. Просто потому что надо же с кем-то разговаривать, а постоянно молчать у него не получалось.

Ничего нет хуже вот такого ожидания, когда надо всего-навсего убить время, а заняться совершенно нечем. То есть, чем ни занимайся – это просто пустая трата зачем-то доставшихся тебе, когда не просил, свободных дней.

Куда-то идти? А куда? Ещё не дай бог попадёшься на глаза какому-нибудь патрулю от военкомата, пытающемуся отловить тех, кто решил закосить от армии. А дома у Галки из развлечений только телек и книги. Ну и она сама. Но уж лучше книжку почитать.

Ели обычно вместе, тогда и болтали понемножку, и подобного вполне хватало. Вот о чём с ней разговаривать? Делиться воспоминаниями о школе, о детстве? Очень интересно. Она особо и не навязывалась, в основном занималась какими-то своими делами.

Марат расслабился – даже дома о нём так не заботились, не подстраивались под его вкусы и желания. А, главное, здесь никто не читал ему нотаций и не учил жить. Он ещё и додумался, смотался быстренько до пункта проката, взял игровую приставку с парой кассет, разорился из своих кровных, в запас отложенных. Душевное здоровье дороже ж! Но и это быстро задолбало.

– Пойду хоть пива куплю.

А иначе он скоро на стенку полезет от скуки, а с пивом должно быть хоть чуток полегче.

Галка посмотрела настороженно. Неужели всё-таки сейчас разразиться лекцией за здоровый образ жизни?

– Ну всего бутылочку, – пообещал Марат, страдальчески выгнул брови, но принёс не одну, а две. А вдруг Галка всё-таки тоже захочет?

Марат врубил телек, устроился на диване. Он его и на день не собирал – лень, каждый раз расстилать-застилать, раскладывать-складывать, а Галка и тут не пыталась его строить. Марат откупорил бутылку, повернулся к как всегда валявшемуся поблизости Степану.