– Ставь, конечно, от чая и пирожков я не откажусь, – ответил Вадик и пошел за Женей.

Когда чай был готов, пошла звать друзей. Открыв дверь, увидела, что Женя держит Вадима за руку. Они курили сигарету одну на двоих. Женя обернулась на звук открывающейся двери и одернула свою руку. Не стала я в это момент что-либо говорить, но по сердцу резанула, стало больно.

Пока пили чай, подруга щебетала, говорила о новых фильмах, рассказывала о старшеклассниках и их приколах.

Видимо, инцидент на лестнице выбил меня из колеи, я замкнулась и ушла в себя. В разговоре одноклассников почти не участвовала.

Женя посмотрела на часы и быстро собралась, попрощалась и ушла.

– Алина, ты из-за чего так расстроилась? – он спрашивал и глазами смотрел мне в душу.

Я всегда боялась таких его взглядов. Мне хотелось утонуть в его глазах, обнять и прижаться сильно-сильно. Но что-то останавливало. Возраст дал много гормонов, но как с ними жить никто не объяснял.

– У тебя что-то болит? – еще раз спросил, заметив мою заторможенность в ответе.

И не зная, как объяснить, что мне не понравилось поведение Жени на лестнице, и дабы не загонять эту тему себе в голову сильнее, вспомнила, что же может у меня болеть и сказала:

– Живот.

– А у тебя месячные?

Посмотрела на него удивленными глазами, не ожидала услышать такое. Я с мамой не обсуждаю эту тему, и мне стало неловко.

– Что ты удивляешься. У меня столько женщин дома, что этот процесс изучил давно. Идем. Ты приляг, а я налью грелку и принесу тебе. Укрывайся пледом, сейчас вернусь.

Вадим был развит не по годам. В его семье было четверо детей, почти все погодки. Он второй по рождению и ему приходилось много возиться с младшими сестрами. По хозяйству часто помогал отцу. Однажды и у нас дома поправил кран, который постоянно капал.

– Держи. Положи на живот и расслабься.

Я смотрела на него и влюблялась каждую минуту.

– Вадик, а у тебя от меня секретеров нет? – вдруг с чего-то спросила его уверенным голосом.

– Нет.

– Но вот мне показалось, что на площадке ты с Женей делали что-то не то.

– Ой. Забей. Она неугомонная. Все хотела сигареты дать мне покурить. Ее «громилы» все курят их.

– И как? Понравилось? – изучала его движения при ответе, дабы понять, врет или нет.

– Да никак. Пробовал их уже, как оказалось, ничего интересного. И меня это не очень интересует. А Женька, она шустрая, все везде пробует, общается с парнями. Не к добру это.

Мне понравились его рассуждения, и я не стала докапываться про инцидент с руками.

Прошел март, и наступил апрель. Мой день рождения я не праздновала, так сложилось. Но все думы были о том, что два месяца оставалось до экзаменов.

– Алина. Я хотел тебе что-то сказать, – Вадим говорил с большой грустью в голосе.

– Сейчас или после школы? – торопилась в столовую, притормозила выслушать его.

– Давай после бокса, в девять вечера зайду к тебе.

– Давай.

– Ты будешь одна?

– Мама сегодня не на дежурстве, думаю, она будет дома, – ответила на странный для меня вопрос.

– Тогда до вечера.

Вадик сказал и пошел в сторону лестницы, а я побежала догонять своих подружек.

– Че он хотел? – доставала меня Женька.

– Отстань. Ничего. Просто вечером придет поболтать.

– Ага, поболтать. Целоваться полезет, – шепнула мне в ухо.

Я покрутила у виска пальцем, опешила и не сразу поняла, чем ей ответить.

– Точно тебе говорю. Вот посмотришь. Я на этом собаку уже съела.

Не веря ее словам, не веря в то, что она лезет в мои отношения с Вадиком, подумала о ней очень зло: «только не подавись этой собакой».

Из школы мы с Женей вышли поздно. Дополнительные занятия по литературе сегодня задержали. Вадик в это время нагонял физическую подготовку в Доме культуры. Я шла молча, а Женька все пыталась подтрунивать надо мной. Посмотрев на нее «грозно», попыталась пресечь ее издевки. Но та не понимала, почему я так реагирую. По ее словам, мне нужно радоваться. Сегодня мой парень меня поцелует. Эти слова меня ввели в смятение.