– Ты буквально только что украл все мои деньги.

– Да шо ты про бабло своё? Я ж не маньяк там какой-то, или извращенец, или политик! Доверься, йопт!

Иван, широко улыбаясь, похлопал программиста по плечу и зашёл внутрь Гаража. Степан, сжав кулаки, остался стоять снаружи.

«Бежать сейчас? Может, ну эти деньги? Но как же остров? А кому сказать? Полиции? Но они ведь заодно? Или это всё-таки просто пранк?»

– Слыш, тебе нужно твоё бабло или нет? – голос Ивана гулко раздавался в ангаре. – Заходи, не ссы! Можешь не разуваться!

Степан глубоко вздохнул и шагнул внутрь.

Иван громким щелчком выключателя зажёг свисавшие с потолка лампы, и те тускло замерцали.

Помещение было затхлым, но не прям кошмарным. На полу повсюду валялся строительный мусор и старые бутылки. В воздухе отчётливо чувствовалась пыль, от которой хотелось чихать. Судя по саже снизу на стенах, на полу когда-то разводили костры.

Степан тайком достал телефон и убедился в том, что там включён режим определения геолокации. Зайдя в приложение Соцсеть.НайдиМеня, он с сожалением увидел, что в его списке друзей было всего три человека и все они не появлялись в сети уже как минимум несколько недель.

Голос Ивана эхом разносился по помещению:

– Ох, Стёп! Ты даже не представляешь, наскока этот день важный для тя и для всех нас!

– Для всех нас? – спросил Степан.

Иван не ответил. Степан увидел, что стены украшали выцветшие календари 1996 года с девушками топлес на фоне тропического пляжа. На каждой фотографии кто-то старательно вырезал ножницами соски, оставив остальное нетронутым. Видимо, цензура.

– Ещё более задрипанного места не мог найти? – спросил Степан. – Дно какое-то.

– Именно! Шоб оттолкнуться от дна, нужно опуститься на нехо! А вон там, короше, – Иван указал в дальний угол помещения, где, кроме мусора, ничего не было, – будет максимальный успех! Запомни это место!

Степан не стал уточнять у Ивана, что в его понимании было успехом и, в частности, успехом максимальным. Всё внимание программиста было сосредоточено на том, чтобы не наступить на что-нибудь тёплое и влажное.

Иван зашагал по эдакой тропинке чистоты посреди мусорных завалов, ведущей в дальний конец помещения. Степан пошёл следом.

– Круто, да? – спросил Иван, довольно улыбаясь. – А ведь раньше Хараж был просто в дерьмище! Везде мусор! Дохлые крысы! Бомжи костры разводили! Как будто апокалипсис! Слёт любителей российского рока середины 90-х!

Пока Иван это говорил, у него из-под ног выскочила жирная крыса. Степан отпрянул и спросил:

– А разве сейчас что-то изменилось?

– Обижаешь! Мы ж провели интернет! А потом ещё намутили туалет! И фабрику смузи восстановили! Всё теперь охонь! Охонь!

– Фабрику смузи?

– Ды! – воскликнул Иван и махнул в сторону лестницы вниз. – Она нам досталась от тех самых хоре-хипстеров, которые тока и делали, шо понтовались да упарывались. Шо за дурь они вытворяли, капец!

Степан недоверчиво оглядел лестницу вниз. Ему не хотелось даже думать о том, что могло происходить на нижнем этаже. Вскоре они подошли к стене, на которой зачем-то было написано красной краской «СТЕНА». Иван трижды ударил по ней ногой. Стена отодвинулась: оказалось, это была скрытая дверь.

– Видал, Стёп? Прям Шерлох Холмс! Сам намутил! – воскликнул Иван, широко улыбаясь.

За дверью Степан увидел тёмный коридор. Они прошли по нему до конца, потом повернули направо и увидели ещё одну дверь. В ней была щель на уровне глаз.

Иван принялся долбить по двери кулаком, выстукивая какую-то мелодию. Степан узнал её: в последний раз он слышал её где-то в начале 2000-х в фильме про бандитов.