Еще одна бессонная ночь, и еще один потерянный день. Нет, решил Сазонов, такие риски ни к чему. Имидж пансионата превыше всего. Как это он согласился на этот пикник на территории пансионата! Ладно, решил Николай Иванович, все обошлось, будет уроком на будущее. Хотя есть один положительный момент. Родители участников происшествия были людьми не простыми и теперь считали себя обязанными Сазонову. Собственно, такому человеку, как он, приятно быть обязанным. Это дело взаимовыгодное. Заверяя Николая Ивановича в своей признательности и дружбе, они просили обращаться, если что. Учитывая, что среди родителей оказались второй по величине медицинский начальник в крае, руководитель регистрационной палаты и первый зам комитета по управлению имуществом при правительстве края, это совсем не плохие связи. Теперь Сазонов мог обращаться к ним напрямую, как хороший знакомый, а не по протекции через третьи руки.

Тщательно побритый и мокрый после душа, Гуров любовался с лоджии гостиницы солнечными бликами на спокойном море и разговаривал по телефону с женой. Перед командировкой, которая обещала быть короткой и несложной, они договорились о совместном двухнедельном отдыхе на море. Петр Николаевич, выслушав доклад Гурова по телефону, подтвердил свое намерение разрешить ему задержаться на пару недель на «югах». Молодой лейтенант Петухов отправился в Москву с бумагами отдуваться перед Орловым за двоих. В кулуарах управления родились новые шутки: «Орлов отправил с Гуровым Петухова», «Гуров отправит к Орлову Петухова», «не та смена растет в нашей стае!».

– …и я предлагаю тебе шикануть по полной программе, – Голос Гурова был задорным, как у мальчишки. – Мне его так расписали! Представляешь, Маш, густой сосновый бор на берегу – он, кстати, и называется «Сосновый бор» – воздух обалденный. Свой пляж, два бассейна, трехкомнатные номера. А кухня!

– С каких это пор ты стал таким гурманом и ценителем кухни? – шутливо поинтересовалась жена. – Это намек, что я всю жизнь тебя плохо кормила?

– А какой бар!

– И с каких это пор ты стал ценителем баров? Может, там еще и стриптиз есть?

– Не знаю, но если ты настаиваешь, то могу уточнить, – вкрадчивым голосом предложил Гуров.

– Бесстыдник, – обреченно констатировала Маша, – больше в командировки без Стаса не поедешь. Я сама позвоню Орлову и сообщу, что ты морально разлагаешься.

– Если уж лейтенантом не разложился, то, дослужившись до полковника, я стал практически святым, – назидательно парировал Гуров. – Ой, какие блики по воде пошли, аж глаза режет!

– Это от чего?

– Как от чего, от нимба над моей головой. Так я звоню?

– Куда, в стриптиз?

– В пансионат, бесстыдница! – укорил Гуров жену.

Договорившись, что Маша сегодня берет билет на поезд и приезжает в любом случае, Гуров набрал телефон пансионата. Голос администратора был не просто вежливым и радушным; возникло ощущение, что этого звонка она ждала очень долго – и вот, свершилось. Однако, подумал Гуров, вот это школа! Что значит уровень заведения.

Свободный номер в пансионате был, и это Гурова очень обрадовало. Они с Машей прекрасно понимали, что грохнут на этот отдых все свои накопления, но когда-то надо же вкусить настоящей светской жизни в пансионате для состоятельных людей и почувствовать себя таковыми. Хоть ненадолго… Гуров пообещал перезвонить и сообщить номер поезда, с которого его обещали встретить и доставить в этот сказочный пансионат.

Сазонов въехал в ворота и, прежде чем свернуть на дорожку, ведущую к служебному входу, по привычке окинул территорию хозяйским взглядом. Порядок царил идеальный, но около большого бассейна маячил Золотарев, активно жестикулируя перед рабочими по уходу за территорией – явно за что-то распекал. Николай Иванович заметил, что Аркадий в последнее время стал каким-то нервным и замкнутым. Дела пансионата были не так уж и плохи. Лето начиналось как обычно. Правда, было многовато неприятных моментов, но на конец лета и начало осени практически все номера были расписаны между постоянными клиентами. Кое-кто уже и проплатил. Ситуация начала выравниваться, и сделка с яхтой стала реальной.