Потом с работы возвращается мой дядя, по совместительству – сестренкин папа. И конечно же, он тоже берет нас на озеро искупаться. Плещемся в воде мы недолго, зато не один раз. Потому что и бабушка к вечеру, устав от жары, тоже идет к озеру с полотенцем на плече и с нами, куда же без нас.

Возвращаемся мы уже на закате. Поэтому, быстренько забежав во двор за подсолнухом, мы тут же выходим за калитку и усаживаемся на деревянную лавочку, на улице за забором. Лузгаем мягкие молочные семечки и смотрим во все глаза.

А по дороге идет стадо, бесконечно длинное, неспешное, растекшееся на всю улицу, стадо коров. Все соседи сидят на таких же лавках или стоят у ворот, все встречают своих Зорек и Борек. У нас две коровы и бычок с телочкой. Мы знаем их окрас и материки пятен на боках, как у них рога повернуты и какой колокольчик на шее – и высматриваем своих, чтобы не спутать с чужими.

Но коровы и сами знают свой дом и мимо не пройдут. Ведь они принесли по ведру молока каждая, и очень ждут, чтобы их освободили от тяжести. Бабушка заводит их на задний двор и готовит к дойке. Обрабатывает вымя, привязывает веревочкой хвост к задней ноге, чтобы взмахом хвоста корова случайно не опрокинула ведро.

Эмалированные ведра и стульчик уже готовы, бабушка садится и начинает доить. Сначала тонкие струйки звонко дзынькают о стенки пустого ведра, а по мере наполнения все тише и тише.

Я стою рядом со слегка помятой алюминиевой кружкой и жду. Бабушка надаивает мне молока прямо в кружку, и я пью. Пью парное теплое, с пышной пеной пузырей молоко и вдыхаю запахи коровы, молока, сена, запахи деревни и счастливого детства.

Сестренка парное молоко не любит, поэтому мы с бабушкой вдвоем. Она неспешно о чем-то рассказывает или что-нибудь напевает. Корову это успокаивает, и она стоит смирно всю дойку. Потом мы несем ведра под навес, где бабушка процеживает молоко через несколько слоев белоснежной марли и разливает по банкам.

Время ужинать. Стол стоит в центре двора, над ним горит лампочка, уже темно. Бабушка размешивает ложкой вчерашнее молоко в трехлитровой банке и накладывает на блюдце сливки. Они густые как сметана, это детям, сначала мне, потом сестре, к оладушкам.

Всегда на деревенском столе куча всяких вкусностей. Не только скучные: первое, второе и компот. Но и молоко, сметана, творог или сырники, вареная или жареная курочка или утка, сало домашнего ароматного посола или ветчина домашнего копчения, яичница или омлет. Еще овощи с грядки – огурцы, редиска, помидоры или запеченные – кабачки, баклажаны, перцы. И, конечно, куча свежей ароматной зелени, ягоды и фрукты к десерту.

После ужина нас моют в теплой, но нетопленой бане и отправляют в большой дом. Там бабушка готовит нам королевское ложе. Взбивает огромную перину и выстилает ее в большом зале на ковер на полу. Летом в жару мы обожаем спать на полу и всегда норовим сбежать с кроватей. Перина такая большая и пышная, что мы с сестрой можем лежать рядом и не видеть друг друга.

Мы с бабушкой рассказываем друг другу анекдоты и хохочем до упаду. А на перину-то падать одно удовольствие. Потом бабушка выключает свет и рассказывает нам сказку про Ивана-царевича, который служил в Красной армии. А мы слушаем, еще недолго возимся и хихикаем в темноте и, наконец, засыпаем…

Морской бой

А где-то в параллельной реальности…

Первые запуски корабликов начинались весной. Сугробы темнели, расползались, и талая вода промывала ручейки в толстой корке льда на дорогах и тротуарах. Ручейки весело журчали, объединялись в потоки и все устремлялись в одном направлении. Наверное, к морю.