Лиза прилипла к своей кровати, боялась даже встать, накрылась одеялом с головой. Будто это могло помочь исчезнуть. Машина простояла во дворе недолго: на ужин Антон Викторович не остался.

Когда Лиза спустилась вниз, ровно к шести вечера, в гостиной стоял резкий запах мужского парфюма и сигаретного дыма, а все домочадцы выглядели непривычно: Ева, в кои-то веки, сменила спортивный костюм, напоминавший пижаму, на узкое синее платье, сделала укладку, накрасилась. Она снова стала той женщиной, которую Лиза видела на суде. Только вот Ева не выглядела просто раздраженной или обеспокоенной, скучающей или брезгливой. Ева казалась несчастной.

Димка дергался куда больше обычного. У него явно был нервный тик: мышцы щеки ритмично сокращались сами по себе. Ольга сидела рядом и что-то нашептывала ему на ухо, успокаивающе гладила по плечу. Лизе захотелось обнять Димку. Но ее внимание отвлек внешний вид Нины. Она вечно ходила в застегнутом на все пуговицы платье с длинным рукавом, но тут надела перчатки, на шее был намотан шарф. Поначалу Лиза решила, что Нина просто ходила на улицу и только вернулась: сняла куртку, а остальное – забыла. Но, когда она принялась накрывать на стол, так и не сняв перчаток, Ева раздраженно приказала:

– Сними это к чертям.

Сама она вынула из ушей тяжелые золотые серьги и небрежно швырнула их на стол.

– Да, Ева Владимировна, – ответила Нина и скрылась в кухне. Когда она вернулась и продолжила подавать ужин, Лиза внимательно присмотрелась к ее рукам. В некоторых местах кожа Нины была стянута, как будто смята. «Следы ожогов», – поняла Лиза, вспомнив Машины руки, и ей стало мерзко. Нет, не от Нининого дефекта. А от осознания, что Нина вынуждена прятать свое увечье от Антона Викторовича.

В понедельник утром Лиза и Димка пришли в школу одновременно с Катей. Димка пропустил ее вперед у турникета и улыбнулся, но Катя лишь отвела глаза. Лизе стало жаль Катю.

В раздевалке Катя долго развешивала свой яркий голубой платок: чтоб не помялся. Лиза решила этим воспользоваться и направилась к Кате.

– Привет! Ты как?

Катя вздрогнула, платок выскользнул у нее из рук, Лиза быстро наклонилась, подняла его и протянула Кате. Та молча посмотрела на Лизу во все глаза. Испуганное выражение лица делало ее некрасивой, она выглядела гораздо милее, когда улыбалась.

– Тебе не удалось восстановить код?

– Н-нет, – ответила Катя, – его нельзя восстановить, можно подать на новый через полгода.

– Ой, ну, вот видишь, через полгода получишь новый, – подбодрила Лиза, Катя поморщилась.

– Да, но день рождения испорчен.

– Сочувствую, – ответила Лиза.

– Спасибо. Мама обещала устроить сюрприз, раз так вышло.

– Здорово, – ответила Лиза. Она продолжала давить из себя дружелюбную улыбку, но это было не просто. Лиза вспомнила, как выпрашивала на свой десятый день рождения самокат. Но у родителей не хватило общего суммарного дохода, чтобы получить разрешение на покупку. Лиза плакала, мама, в утешение, испекла торт, папа заказал из библиотеки соседнего города книги, которые Лиза еще не читала. Но Лиза очень злилась и сказала маме, что торт не вкусный.

Лиза сглотнула, ребра будто сдавило снаружи и вдыхать стало тяжело. Она подумала, что Ева, наверняка, может купить десятки самокатов. Но Лиза все бы отдала за тот самый торт, хоть коржи и вышли суховаты, а пропитка из сгущенки была слишком сладкой.

– Я пойду? – спросила Катя таким нерешительным тоном, будто боялась, что Лиза может ее не пустить. Лиза помотала головой, чтобы прийти в себя. Не стоило пугать Катю, ей итак досталось от Кирилла.

– А какой у тебя урок? Может пойдем вместе?