Сергеева вопросительно смотрит, и мне становится смешно.

– Что?

– Ты… выйдешь?

– Нет.

В ее глазах снова вспыхивает страх.

– Я уже однажды оставил тебя один на один с ванной комнатой, и что ты сделала? Нет уж, либо ты быстро моешься под моим наблюдением, либо мы возвращаемся в комнату.

Она медлит, и я начинаю злиться.

– Я уже говорил, что не собираюсь тебя трогать. Успокой свое самомнение, ты не настолько хороша, чтобы мужчины в твоем присутствии теряли голову. У тебя осталось восемь минут.

Она смеряет меня возмущенным взглядом, но заходит в душевую кабинку и только там снимает рубашку. Матовое стекло скрывает все подробности, оставляет лишь силуэт. Я думал, наблюдать за ней будет просто, но оказывается, что скрытое полутонами еще привлекательнее, чем полностью доступное.

Так странно возбуждаться от контуров соблазнительного девичьего тела, когда в полном доступе многогигабайтная коллекция порнухи. Уже давно нет никакой тайны в женском теле, за пару кликов в браузере можно получить контент любой степени эротичности. И уж тем более не должна возбуждать Лиана Сергеева.

Но она превратилась в очень красивую девушку, и этого я в своих планах не учитывал. Но и отступать не собираюсь, уйти сейчас это все равно, что признать поражение.

В конце концов, я имею право на эстетическое удовольствие.

Шум воды стихает, а из-за двери душевой появляется мокрая светлая голова.

– Я не взяла полотенце, – признается Сергеева.

Я молчу.

– Ты не принесешь?

– Ты всерьез считаешь, что я сейчас метнусь тебе за полотенцем? – спрашиваю я в ответ. – Твои проблемы.

На этот раз Лиана уже не смотрит на меня с недоверием. Кажется, до нее постепенно доходит, что лучше слушаться – и тогда хоть какие-то послабления становятся возможны. Она надевает рубашку прямо на голое тело, и хлопковая ткань тут же намокает и становится прозрачной. Я беззастенчиво и нарочито медленно веду взгляд по капелькам воды на шее, по темно-розовым соскам, проглядывающим через ткань.

Она без белья. Неожиданно эта мысль слегка пугает, потому что вообще не должна возникнуть. Но все же возникает и прочно селится в голове.

Девушка делает шаг к двери и… поскальзывается, рискуя как следует приложиться головой об угол душевой. За долю секунды в моей голове мелькает жуткая картина с последствиями: кровь на кафельном полу, дорога до больницы, объяснения, полиция и снова СИЗО, теперь уже за дело. Но тело, натренированное спортом, действует само: я успеваю подхватить Сергееву и поставить на ноги.

Она почти ничего не весит. А еще теперь и я тоже мокрый. Идиотская ситуация!

– Пошли, – бурчу куда грубее, чем следует.

На ламинате остаются мокрые следы аккуратных женских ножек. Сергеева прихрамывает и осторожно ступает на больную ногу. Даже с расстояния я вижу, что лодыжка припухла и покраснела. Потрясающее у девки везение. Почти как мое.

– А мазь? – едва мы заходим, спрашивает она, будто боится, что я забуду.

Но не думает же, что я просто отдам ей тюбик?

– Ляг.

– Я могу сама, – упрямится.

– Нет, не можешь. Я не дам тебе в руки никаких лекарств. Если хочешь мазь, то ложись.

Довольно забавно наблюдать, как она забирается под одеяло, укрываясь им с головой. Даже не приходит в голову сначала высушить волосы, так хочется скрыться от моего взгляда. Значит, заметила недвусмысленный интерес. Испугалась.

Я разогреваю мазь в ладонях и не без удовольствия начинаю втирать в лодыжку Сергеевой. В конце концов, я мужик. Я не жил монахом эти десять лет, любая тоска по семье рано или поздно отступает. Но в последние полгода было как-то не до секса. Сейчас тоже не до него, но я будто разрешаю себе чуть больше в счет давнего аванса.