– Не буду, – я дернулась и попыталась затылком ударить в лицо парня. Мне жутко хотелось сломать ему нос, но Медичи лишь сильнее сжал мой подбородок и не дал нормально пошевелиться. – Как ты вообще можешь говорить о чем-то таком? Честно, ты меня раздражаешь как парень, и я вообще не понимаю, что на тебя нашло. Ты проспорил кому-то?

– Раздражаю тебя?

– Да, раздражаешь. Ты вообще для меня не парень, а просто Громадина, которого я ненавижу. Думаю, что после последней ссоры ненависть у нас обоюдная, – я говорила искренне. Хотела расставить все точки и после этого разойтись. – Я хочу нормальных отношений с нормальным парнем, – я уже взвыла. – А мне попадаются мудаки. И, поверь, ты даже хуже Гаспаро. Отпусти, Винченсо! Ну! Найди себе другую девушку, над которой будешь издеваться.

– Значит, хочешь себе нормального парня, и я, по-твоему, в эту категорию не подхожу? – Медичи оскалился и наконец-то столкнул меня с себя, но прежде, чем я коленками успела упасть на пол, он схватил меня за плечо и повел к входу. – Пожалуй, ты тоже для меня будешь девушкой из неподходящей категории. Давалка. Шлюха на одну ночь.

– Стой! Да о чем ты говоришь? – я была в шоке от вывода, который сделал Винченсо. – Да никогда! Слышишь? Я никогда не позволю тебе прикоснуться ко мне.

– Мне твое разрешение не нужно, – сказал он мне, после чего обратился к Батисте, мимо которого мы проходили: – Сядешь за руль.

Я кричала и пыталась вырваться, но музыка приглушала мои слова, и столпотворение практически скрывало мое сопротивление. Да и судя по Медичи, его мало волновали мои крики о помощи. Мы вышли на улицу, и он буквально швырнул меня на заднее сиденье, после чего сел рядом. Машину повел Батиста.

– Ты не сделаешь этого, – приглушенно прошипела я, когда машина уже тронулась с места.

– Сделаю, – ни секунды не раздумывая ответил Медичи. – Я сегодня много чего сделаю.

От слов Винченсо у меня побежали мурашки по коже. Сейчас он был каким-то другим. Напоминал зверя, скинувшего с себя оковы, и даже когда я начала сопротивляться, он тут же нажал мне на шею сзади и заставил согнуться пополам. Из-за этого я сильно ударилась лбом о коленки и ощутила, как шею буквально обожгло от боли. Медичи силы не сдерживал.

Когда машина уже проехала через сад и подъехала к дому Медичи, Батиста окинул нас взглядом и, привычно для себя, без каких-либо эмоций, произнес:

– Винченсо, будь аккуратнее с ней.  Постарайся не потерять голову. После стольких лет, когда ты присматривался к ней… – я не поняла, к чему были эти слова, ведь толком не расслышала их.

Я кричала и звала на помощь, но меня никто не слышал.

– Винченсо! – я дернулась и попыталась вырваться. – Успокойся. Слышишь? Давай поговорим нормально. Просто успокойся и отпусти меня.

Медичи явно не был настроен на разговоры, поэтому, когда я в очередной раз свободной рукой вцепилась в металл перил и попыталась задержаться около них, парень резко дернул меня на себя, из-за чего у меня сломалось несколько ногтей и на пальцах слегка стесалась кожа, оставляя болезненную шершавость.

– Мне все равно. Я могу взять тебя и на лестнице, – нечто зловещее в глазах Винченсо намекало на то, что мне лучше больше не пытаться уйти от неизбежного. – Какая разница, где именно я попользуюсь тобой?

Медичи обращался со мной словно с вещью, о целостности которой особо не задумываются. Это и было самым страшным, ведь если Медичи с его массивным телосложением и бешеной силой, скрытой в мышцах, переставал быть с кем-то аккуратным, ничего хорошего из этого не выходило.

– Ты пожалеешь об этом! – я зашипела, начиная кулаком бить по его спине. Правда, больнее от этого было мне, ведь Медичи на мои действия не обращал внимания, а у меня ладонь начала жечь.