Поручик отодвигает пустую бутылку, говорит: так отдай чужую, уговори Ромку продать Женькину! Я объясняю – хотя, кажется, он и так знает, – что Женькина доля делится на нас всех: на Леню, Рому, Альперовича и меня. У нас, говорю я, был такой уговор: если кто-то выходит из дела, его доля делится между всеми. Честно говоря, я придумал это из-за Машки. Пусть она знает: случись что со мной, ей ничего не достанется. Плохо не доверять собственной жене – пусть она и живет в Лондоне и встречается со мной, лишь когда я прилетаю повидаться с сыном, – плохо, но самурай должен быть настороже. Если бы Поручик спросил меня, когда женился на Наталье, она бы потом не обобрала его до нитки. Но он меня не спросил тогда, зато сейчас спрашивает: а как ты думаешь, кто принес Женьке эту отраву?

Конец ознакомительного фрагмента.