«Мы подъезжаем», – объявил один из парней. Место оказалось обычным мексиканским рестораном, а вовсе не клубом. Да, в нем посетителей глушила латиноамериканская музыка. Но такая пицца в ночном клубе не подается. Нет смысла описывать знакомство с большим количеством незнакомых людей – вы знаете, как это все происходит: забываешь имя человека через полминуты и улыбаешься, когда забывают твое. Напряженная, от незнания сидящих лиц на дне рождении, обстановка поменялась в более расслабленную с каждым выпитым стаканом алкоголя. Будучи трезвенником, мне приходилось обозревать. Вот наши парни чуть не подрались с парнями за следующим столиком; вот к нашим дамам клеятся те же парни с соседнего столика. Последнее не приветствуется не только в моей культуре, но и в культуре поляков. Безобидная вечеринка переросла в неудержимое рвение поехать танцевать в клуб. Это желание особенно поддерживалось женской половиной компании.

Тут начинается самое интересное. Мы заказали такси до дома для двух, уже употребивших спиртное, подруг. Одна из них могла мыслить трезво. Мы строго дали понять таксисту местоположение адреса конечной точки. С невероятной уверенностью в своих словах таксист уверил, что знает город как свои пять пальцев и «обязательно довезет девушек до дома»! Что же, день рождение Милены продолжалось уже в танц-клубе без ее двух знакомых.

Помню как сейчас, клуб, в который мы зашли, назывался «Ситонг» и был местом для after party. Ритмы реггетона и латинской поп музыки сочетались безупречно в этом подвальном помещении, буквально утопающем в дыме сигарет. Я пробирался сквозь эту пелену словно через туман. Движение затруднялось тем, что дым подсвечивался от танцевальных огней и прожекторов, которые в такт музыки вводили тебя в транс. Стоило только закрыть глаза в центре танцпола и тебя уносило на неведомые дали нашей Вселенной. Басовые тона врезались в область живота и резонировали с телом, заставляя расслабиться; верхние частоты создавали чувство ритма и не отпускали тебя от обряда. И только потом в дело входили лучи фиолетового, зеленого и красного цветов. Танцы в «Ситонге» были схожи с обрядами в джунглях Амазонки. Вместо шамана был ЭмСи. Вместо напитка была песня. Вместо щебета птиц был свет. Забавно, но часто в той музыке присутствовали элементы бонго и конго. – Незаменимые стражи транса в музыке, как в древности, так и в настоящее время. Скажу честно, я не нуждался в принятии каких-либо напитков, чтобы очутиться в параллельном пространстве, когда я танцевал в этом заведении. Казалось, ты брел по спиральному пути нахождения себя: музыка просекала небосвод и создавала белоснежный мост к пониманию этого мира. Бум-бум-бап-бап. Бум-бум-бап-бап. Время теряло смысл! Пространство – тем более.

…Я очутился снова на танцполе, когда меня сзади постучали по плечу и позвали по имени. Я увидел девушку своего хорошего знакомого. Она что-то праздновала с подругами.

– Нуржан, ты бы не мог нам помочь? К нам пристает пьяный парень, – сказала она.

– Ну, вот я и снова на планете Земля со своими привычными хлопотами и заботами. Завершу ритуал танца позднее! Показывай своего красавца, – отреагировал я с неохотой.

Это было великолепно. – Видимо Вселенная подшутила надо мной, когда прислала разобраться с подтянутым коренастым и, стоит упомянуть, нетрезвым гигантом из Германии. Диалог далее состоялся на английском языке, но в целом:

– Приятель, что случилось? Могу я чем-то помочь тебе?

– Это твоя девушка? – и показал пальцем на мою знакомую.

– Хм… Верно, моя. Могу познакомить с ее подругами, – пошутил я.