Она подняла вопросительный взгляд на клиента. И он передал ей еще несколько фотографий, сказав дрогнувшим голосом:

– Тот же самый ребенок, только снят неделю тому назад…

Старая гадалка взглянула на первую из них.

И невольно вздрогнула.

Пристально всмотрелась во вторую, в третью…

Да… такого увидеть она никак не ожидала. И никто не ожидал бы на ее месте. Воистину, необычного клиента послал ей сегодня Господь!..

Митя Бранников мог не продолжать – фотографии говорили за себя сами.

Мальчик, на них запечатленный, на этот раз не позировал фотографу. Его явно снимали украдкой. И в нем еще можно было без особого труда узнать кудрявого Ванечку. Но…

Огрубевшие черты. Недетское выражение лица. Неприятная, довольно злобная усмешка. Сероватый оттенок кожи. Слегка заострившиеся ушки. А самое главное – расплывчатые контуры, некая призрачность облика, как бывает обычно при фотографировании волшебного народца. Если на снимках вообще что-то получается…

– Вижу, вы поняли, – напряженно сказал Митя Бранников, наблюдавший за ее реакцией. – А вот родители пока ничего не замечают. Для них Ванечка все такой же. Конечно, они его очень любят, и он каждый день у них на глазах… Но я, как человек со стороны, заметил перемену. И это еще не все. Ребенок изменился не только внешне – стал злой, капризный, даже кусается… Разговаривает порой совсем как взрослый.

Роза Иоанновна кивнула.

– Понимаю.

– Правда? – все так же напряженно спросил он. – И что вы думаете?..

– Что я думаю…

Она подняла голову и несколько мгновений смотрела на него, не решаясь произнести вслух роковое слово.

Клиент оказался прав, ничего подобного в ее практике еще не бывало. Но о чем, интересно знать, думал сам Митя Бранников, идя к гадалке? Какое объяснение ждал услышать? Неужели и ему могла прийти в голову та же мысль… почему он и боялся, что его сочтут сумасшедшим?

Роза Иоанновна снова бросила взгляд на фотографии. Затем собрала их в аккуратную стопку и отодвинула в сторону.

Молчать в любом случае не имело смысла…

– Мне не мешало бы сперва проверить свои догадки, – сказала она. – Хотя ошибиться тут трудно. Митя… вы знаете, что такое подменыши?

Он изменился в лице.

– Я пришел к вам, честно говоря, в надежде, что вы поднимете меня на смех.

– Стало быть, знаете.

– За последнюю неделю я прочел о них все, что смог найти в библиотеках. В основном это были детские сказки…

– То есть раньше вы не знали?

– Нет.

– Каким же образом вам – вполне современному молодому человеку – взбрело в голову, что ребенок может оказаться подменышем?

Митя Бранников посмотрел на гадалку, и в ясных карих глазах его появилось странное выражение.

– Я ведь говорил, что прежде мне следовало рассказать о себе…

Роза Иоанновна потянулась за папиросами.

– Слушаю вас.

Клиент, с ее позволения, закурил тоже. Глубоко вздохнул, унимая волнение.

И удивил старуху во второй раз, начав свой рассказ словами, которые она менее всего ожидала услышать.

– Дело в том, что я, кажется, тоже подменыш. Вернее, это меня подменили – лет двадцать лет с лишним тому назад…

Митя Бранников не знал в точности, сколько ему лет. Выглядел он на двадцать пять, и по паспорту ему было столько же, но действительного его возраста не знал никто. Паспорт был выдан на основании справки, выписанной главным врачом некоего психоневрологического интерната, и благодаря активным хлопотам этого самого врача, проникшегося к судьбе своего молодого пациента неподдельным участием. Кроме того, он помог Мите получить и профессию – сначала тот работал санитаром в подведомственном ему интернате, а потом выучился на оператора газовой котельной, – и даже комнату в коммуналке в одном из пригородов Петербурга.