Раздеваю ребенка и аккуратно переношу в кроватку. Игорек спит. Я замираю, тысячный раз с умилением разглядывая его пухлые щеки, собранные в бантик губки, чуть нахмуренные бровки… Какой же он красивый! Мне его постоянно хочется целовать и тискать. Главная радость моей жизни.

Касаюсь пальцем крохотной ладошки. Сыночек мой…

По моей щеке скатывается слеза. Я на цыпочках выхожу из комнаты и выключаю свет. Я не знаю куда себя деть. Сажусь за стол на кухне и совершенно бесцельно начинаю разглядывать шкафчики. Кстати идеально чистые. Я ведь и правда не самая плохая хозяйка: дома у меня всегда чисто, на столе к приходу мужа горячий ужин из трех блюд, да и внешне я вполне себе красивая.

Так зачем Толе бегать по любовницам?

Единственная моя мысль на этот счет, что дело не в том что я недостаточно хороша. Просто жизнь семьи, все эти проблемы из одной категории, а любовницы – из другой. В том смысле что Толя не видит проблемы и рыбку съесть, и аквариум выпить.

То что я для него не наемный работник, не служанка, которую взяли в дом… Это ему в голову не приходит. Он меня просто не любит.

Муж совершенно не склонен к эмпатии. И это я поняла через полгода после свадьбы. Да, Толя из тех, кто любит красивые жесты. Это он дарит букеты из ста роз, зовет в самый дорогой ресторан, обещает небо в алмазах.

Но если ты заболела, в аптеку его не выпихнешь. И ладно если бы он исключительно меня не любил… Когда заболела моя свекровь – его мама, когда попала в больницу, Толя регулярно “ездил” к ней. Игорек тогда только родился, и я оставалась с грудничком на руках.

Вскоре я выяснила что он врет. Не бывал он у матери!

Когда я позвонила Инне Ивановне узнать как здоровье, та предъявила мне претензии, что Толя у нее совсем не бывает. Что в больницу приходит только Марк, только он привозит продукты и общается с врачами. И что маленький ребенок – это важно, но можно же мужа отпустить хоть раз к болеющей матери?

Так я поняла, что Толя врал и мне, и Инне Ивановне. Это был не звонок, а настоящий колокол. Когда муж вернулся, я потребовала объяснений. И что же он мне наплел?

Что он якобы так боялся что мать умрет, что не нашел в себе силы зайти в больницу. Поехал на работу, потому что надо было кое-какие дела доделать… И вообще ему стыдно было признаться в своих слабостях.

И я, дура, поверила… Только взяла с него обещание что он не будет врать больше.

Сейчас-то я понимаю… Толя говорил матери что я якобы не выпускаю его из квартиры, мне врал что едет навестить маму в больницу… А на деле мотался по любовницам.

И так противно от этого всего! В голову приходят воспоминания одно за другим, и я осознаю, что была слепа. Выходит что я круглая дура! А Толя попросту обнаглел. И обнаглел настолько, что уже перестал стесняться.

Я грызу сама себя, хотя и понимаю, дело вовсе не в том что глупая! Просто я была не готова ко лжи! Ведь в семье это не принято. Я же сама не обманывала, а значит, ждала того же от Толи.

Ставлю чайник. По-хорошему надо попить кофе и подумать что делать дальше. Очевидно одно: союзников у меня нет, это во-первых. А, во-вторых, я жить с Толей больше не буду.

Я от него уйду. Но просто уйти с ребенком в “никуда” нельзя. И ведь денег как назло нет! Мой чудо-муж в последние месяцы не радовал высокими заработками. Точнее может и радовал, да только не меня.

И что же мне делать? К кому обратиться? Мама мне точно не поможет. Это мы уже выяснили. Она живет под Новороссийском, в крохотном домике, и у нее своя жизнь, которую она точно не хочет рушить.

А больше у меня родственников и нет.

Хорошо. Тогда мысленно пройдемся по родственникам Толи.