– Да? – иронично приподняла бровь. – С чего тогда ты вдруг вспомнил обо мне?
– Я всё-таки... отец нашего сына...
– Оу, это точно? Ты уверен? Это же нагулянный ребёнок от мужа моего бывшего. Это же я к нему бегала, живя с тобой. Забыл что ли? А я нет. Прощай, Серёж. – села в машину, закрыла дверь и повернула ключ зажигания. Двигатель, урча, завёлся. Давай, красавчик, не подведи. Плавно вырулив с парковочного места, я посмотрела в зеркало заднего вида. Сергей стоял, держа руки в карманах. Смотрел мне вслед.
Ох, чуяло моё сердце, что сегодня день будет полон призраков прошлого.

12. Глава 12.

Несколько дней проходят в заботах о сыне. Договариваюсь с Анной из речевого центра о возобновлении занятий, записываемся на логопедический массаж, вместе с разрешением выезжать из дома Адам возвращает мне мою карту. Теперь я могу оплатить по счетам центра. Выезжаем с охраной, сопровождающей нас на двух машинах. Мне так даже спокойнее, чувствую себя увереннее и в безопасности.

Ни разу со дня как я узнала, что снова замужем, Давид не изъявлял желания вызвать меня к себе. Каждую ночь, ложась спать я с опаской смотрю на дверь в ванную, разделяющую наши комнаты. Не знаю, смогу ли я?

***

Я бегу вдоль пшеничного поля в развевающемся на тёплом ветру платье в панаме с широкими полями, придерживая её одной рукой. Вторая рука держит букетик сорванных полевых васильков.

– Мама! Мама! – кричу радостно и плюхаюсь на расстеленный мамой плед на берегу реки. Она улыбается и тянет ко мне руки.

– Милая моя, ты где так запачкалась?

Поднимаю руки, ладонями вверх перед собой и вместо цветов вижу ссадины и содранную в кровь кожу. Образ улыбающейся мамы меркнет перед глазами и я вижу их с отцом, с закрытыми глазами, держащих друг друга за руки. Даже в последний миг своей жизни они смогли дотянуться друг за друга.

– Мама!

Темно, холодно. Я дрожу всем телом, сидя на дощатом полу в углу кладовки для инвентаря. Сюда через тонкую щелочку под дверями проникает узкая полоска света. Подтягиваю коленки к груди и шепчу:

– Я не боюсь, я не боюсь.

Слёзы скатываются по одиночке с обеих щёк.

– Я не боюсь.

Вдруг плоска света темнеет. Кто-то стоит за дверью и гремит ключами.

– Вот ты где, малышка. Иди сюда, милая. – старческий голос тихо подзывает к себе. – Иди сюда, не бойся.

Не могу сдержать слёз, лавиной они хлынули на плечи заботливой старушки.

***

Всё сменяется настолько быстро и вот я уже не маленькая беззащитная девочка, которую некому было защитить. Я – это я сейчас.

Кричу до хрипа и бегу вслед за автомобилем внутри которого в слезах сидит мой сын. Они увозят его! Увозят!

***

Сквозь сон ощущаю, что кто-то гладит меня по голове и успокаивает. Чувствую себя маленькой девочкой, я качаюсь из стороны в сторону и уткнувшись в чьи-то руки снова падаю в объятия морфея.

До утра мне ничего не снится, либо я просто не помню этих снов. Распахиваю ресницы и понимаю, что я не одна. Тяжёлые мужские руки обхватили меня поперёк и крепко прижимают к себе. Пытаюсь развернуться и чувствую как мужское естество упирается мне в бёдра.

– Не елозь, малыш. Я не железный. – шепчет за спиной знакомый голос. Что он тут делает! Зажмуриваюсь и пытаюсь развернуться в минимум движений. Захват рук немного ослаб, будто нехотя, не желая отодвигаться.

Давид лежал под тем же одеялом, что и я. Обескураженно я пялилась на него минуты три, и всё это время он молча рассматривал меня в ответ.

– Что... – я прокашлялась, голос почему-то был осипший, – ты тут делаешь? Отпусти меня.

– Не пущу, ещё немного кайфа дай словить, жёнушка. А у тебя удобная кровать, я смотрю. Моя не такая.