– Я тоже хотел бы услышать твои извинения моей жене, Кристина.

– Давид! Она не явилась в столовую, хотя правила для всех едины! Ты сам их придумал!

– Отпусти её, Ева. Она извинится. – он с нажимом посмотрел на свою помощницу, та снова скривилась.

Ханч обхватив рукой Кристину поперёк талии, подмигнул Демиду, который отвлёкся от йогурта и стал рассматривать её. Оттащил её от меня и поставил рядом с Давидом. Я спокойно сидела за столом, ничем не выдавая своё беспокойство. Какого чёрта эта ненормальная набросилась на меня? Я не дам себя в обиду! Не при Демиде.

Внутри всё полыхает, но внешне я остаюсь спокойной. Даже удивляюсь своей реакции, но меня настолько вымораживает поступок этой девицы, что просто смотрю на неё с отвращением и брезгливостью.

– Мне не нужны твои извинения, будет лучше, если мы просто не будем пересекаться.

Отвернулась к Демиду и придвинула к нему тарелку.

Ханч, очевидно, получив сигнал хозяина, увёл притихшую Кристину из помещения, и я подняла взгляд на приближающегося к нам с сыном Давида.

– Будет лучше, если ты не будешь со мной спорить в моём же доме, Ева. – с нажимом произнёс моё имя.

– Ну здравствуй, мелкий. – Демид протянул руку. Вот ведь! Сначала Ханч, теперь этот. Чем они так нравятся сыну? С Ринатом его путает? Но к мужу он ни разу не протягивал руку для пожатия.

– Скажешь куда Вам надо и Адам отвезёт вас. С этого дня от отвечает за ваше передвижение. И не думай сбегать от него. Помни, что за тобой будет следить полиция. Окажешься без моего покровительства, окажешься за решёткой, как организатор покушения.

– Что? – возмутилась его спокойно-утверждающему тону, будто всё уже решено и я, действительно, возглавляю тут преступную шайку. – Ты же знаешь, что я этого не делала!

– Я знаю, даже уверен в этом на 1000 процентов. Но им всё равно, кого упечь за решётку, чем быстрее закроют дело, тем лучше.

– Разве вы не хотите знать, кто стоит за всем этим?

– Кто мы? Ринату уже всё равно, а я рою своими каналами. И надеюсь найти быстрее полиции, хотя они особо и не стараются. Ждут, когда ты выйдешь из-под моего крылышка, жена.

– Я ещё...

– Дело времени. – перебил меня и утянув с тарелки Демида блинчик, махом проглотил его и облизнул пальцы. – Вкусно, Дёмыч, ешь, а то не останется.

Демид, глядя на него, словно они сто лет знакомы, берёт руками второй и тоже пытается целиком засунуть в рот.

– Демид. Аккуратно, откусывай, не пытайся... Ох, блин, Демид. Что вы наделали? – гляжу рассержено на Давида, а сын в это время размазывая сироп по подбородку, хохочет над тем, как тот, съев следующий блинчик, облизывает пальцы и нахваливает Ханча.

– Оставь его. Пацану не следует постоянно утирать слюнявчиком. – я застыла с салфеткой в руках. Что? Он мне еще указывать будет? В первую нашу встречу он так брезгливо смотрел на нас, или это было что-то другое? Потому что сейчас я не вижу в нём отчуждения к Демиду. Он ведёт себя так естественно, а я, сжимая салфетку, поднимаюсь с места. Прошла до стойки с кофемашиной, в руках всё та же салфетка. Мне пришлось буквально разжимать пальцы второй рукой, чтобы выдрать её. Сначала эта сумасшедшая, а теперь он сам с нелогичными поступками, у меня уже не хватает никаких нервов в этом доме. Но идти мне некуда. Он прав. Пока я под его защитой, Демид в безопасности. И полиция меня не тронет.

– Сегодня в двенадцать будь готова, приедут с опеки.

Сердце сделало кульбит. Я развернулась, умоляюще глядя на него. Не забирай у меня сына, молила его глазами.

– Оформление документов может затянуться на недели. Подготовишь всё, передашь Адаму.