Le Code Noir – Черный кодекс[99]. Уже само его название не оставляет сомнений относительно того, кому предназначено быть рабами. В этом документе, статья за статьей, перечисляются многочисленные способы эксплуатации чернокожих африканцев их белыми хозяевами. Кодекс узаконил самые жестокие наказания – карой за воровство или попытку побега была смерть – и ввел норму, в соответствии с которой рабы без согласия хозяина не могли жениться или передать собственность своим родственникам по наследству.

Впрочем, сам факт существования письменного свода законов – новшество в истории французской колониальной империи – открыл дорогу неожиданным изменениям. Если рабство управлялось законами, тогда рабовладельцы, по крайней мере в некоторых случаях, могли быть пойманы на нарушении этих норм. Устанавливая нормы господства белых, Кодекс – по крайней мере, в теории – устанавливал пределы такой власти и давал чернокожим различные возможности сбежать из-под нее. Он создавал лазейки. Одна из них касалась сексуальных сношений между хозяевами и рабами, а также потомства, появляющегося на свет в результате подобных связей.

Шарль Дави де ля Пайетри стал признанным владельцем сахарной плантации на Сан-Доминго самым аристократичным образом – женившись на деньгах[100]. Брак с Мари-Анн Тюффэ принес ему половину плантации под Кэп-Франсэ[101], самом оживленном порте колонии, на плодородных северо-восточных равнинах, где сахарный тростник рос лучше всего. Его теща сохранила за собой другую половину плантации, чтобы посмотреть, как Шарль[102] справится с новыми обязанностями.

В эпоху, когда производство в основном осуществлялось маленькими или надомными мануфактурами, сахарная плантация была гигантским предприятием[103] – дорогостоящим и сложным: сахарный тростник созревает от девяти до восемнадцати месяцев (срок зависит от различных факторов), и его необходимо собрать точно в нужное время, иначе он засохнет. Срезанный тростник нужно сразу же доставить на мельницу, чтобы измельчить, выжать или растолочь и извлечь сок, прежде чем последний сгниет или забродит. Затем – не позднее чем через двадцать четыре часа – этот сок следует прокипятить, удалить примеси и прокипятить еще раз. Охлаждаясь и кристаллизуясь, смесь превращается в черную патоку. В результате последующей обработки из нее получается более светлый и химически чистый сахар – золотистый сироп, похожий на мед. И только новая стадия обработки дает белые гранулы, столь ценимые европейцами. Плантатору требовалось около сотни рабов на тяжелые полевые работы[104] и еще десяток невольников с навыками ремесленника – для столь же изматывающего труда по кипячению и очистке. Производственный цикл был безостановочным: рубка тростника, измельчение, кипячение, консервирование.

Выращивание сахарного тростника было прерогативой влиятельных французских родов – богатых аристократов и крупных буржуа, способных вложить в это дело громадные суммы и нанять профессиональных управляющих. На крупнейших сахарных плантациях Сан-Доминго в поле работало по несколько сотен невольников. Кроме того, плантатору нужны были мельницы, помещения для варки сока, его консервирования и дистилляции, а также склады для продукции, готовой к погрузке на суда.

Не будь столь выгодного брака, Шарлю пришлось бы довольствоваться выращиванием табака, кофе или индиго. Ни одна из этих культур не сулила богатства и власти, которую давал сахар. Они требовали меньших затрат труда, а потому лежали в основе хозяйственной деятельности большинства мелких плантаций и ферм. Некоторые из них принадлежали свободным «цветным»