– О моральном облике так называемых простых людей я знаю достаточно, – доктор потер ладони, пытаясь разогнать кровь, – но вы преувеличиваете. Для того, чтобы болезнь пошла в массы, необходимо полное падение нравов, свойственное разве что дикарям.

– Вот именно, Меслов! А вы не задумывались о том, чем наша экономика обязана дикарям? Например, к чему приведет эпидемия этой болезни среди чернокожих? Например, в Африке и других колониях? И как это отразится на мировой системе?

– Почему вы мне все это рассказываете? – перешел в атаку Меслов. – В конце концов, чего вы от меня хотите?!

Холмс откинулся на спинку стула, явно чем-то довольный.

– Ну наконец-то вы задали правильный вопрос. Точнее, половину вопроса. Вы так и не удосужились спросить, кого я, собственно, представляю.

– Очевидно, британское правительство, – проворчал доктор.

– Британское правительство сейчас играет на стороне Общества. Да и вообще интересы британской верхушки меня не волнуют. Я работаю на континентальную организацию, отвечающую за безопасность белой расы в целом. В которой, кстати, состоят и многие ваши знакомые. В том числе – очень старые.

Сыщик скрутил с пальца кольцо и кинул на колени собеседнику. Меслов механически взял вещицу, поднес к глазам. Кольцо было из темного металла, с печаткой в виде пчелы. На спинке насекомого доктор разглядел череп.

– Это наш символ, – сказал сыщик, протягивая руку. – Мы – «Фауст», – он осторожно накрутил кольцо на палец. – Тайная организация, отвечающая за порядок в Европе.

– Претенциозно. К тому же чем вы отличаетесь, например, от того же Общества? – поинтересовался доктор.

– Я мог бы говорить долго, но вряд ли это произведет на вас сильное впечатление. Скажем так: мы – часть той силы, что иногда совершает зло, дабы сохранить благо… Вы меня поняли?

– Опять вы мне угрожаете, – вздохнул доктор.

– Нет, не угрожаю. Речь идет о рациональном выборе. Вот сейчас для него настал момент. Меня интересует один вопрос. Вы можете солгать, и тогда вы останетесь здесь. Я имею в виду – навсегда.

Он замолчал.

– Или? – голос доктора предательски дрогнул.

– Или сказать правду. Тогда мы вас спасем. Вы даже не промочите ноги. Итак?

– Что вас интересует? – Меслов вздохнул.

– Всего лишь один мелкий эпизод. Помните Джима, вашего лаборанта? Который каждое утро приносил вам кофе и булочку с маслом и всегда забывал нож? Однажды он разбил пробирку и порезался о стекло. Помните? Это было совсем недавно, три дня назад. Что было в пробирке?

Доктор посмотрел на туманное пятно перед собой. Прищурился. Потом медленно кивнул.

– Симптомы? – осведомился он.

– После пореза – небольшое повышение температуры, головная боль… Это оно?

В каюте повисло молчание. Оно длилось недолго – секунды три, но было очень напряженным.

– Я ничего не обещаю, но при регулярных проверках и надлежащем уходе Джим может протянуть достаточно долго, – Меслов заговорил совершенно другим тоном, жестким и уверенным. – К тому же, быть может, мне удастся найти способ лечения. Для этого мне понадобится оборудование и определенные средства. Надеюсь, ваша организация ими располагает. Кроме того, вы должны предоставить мне защиту. Общество Социальной Гармонии будет очень недовольно. Я должен исчезнуть…

– Ну что ж, – вздохнул Холмс, – будь по-вашему. Вы исчезнете. Ап!

Неуловимо быстрым движением сыщик выбросил вперед правую руку, в которой каким-то образом оказался смычок.

Твердое дерево пронзило левую глазницу доктора, пробило ее и вошло глубоко в мозг.

Абрахам Меслов вскинулся, хватаясь за лицо, и упал на кровать. В горле у него булькнуло – но звук был уже неживой, как из бутылки с водой.