13. Послы народа «рос» в Царьграде и Ингельгейме (838—839). В западных хрониках, в частности, в Бертинской, под 839 г. Лесной нашёл первое ясное указание на существование народа «рос». В мае 839 г. в город Ингельгейм на Рейне, где находился тогда император франков Людовик Благочестивый, прибыло посольство от византийского имп. Феофила. Вместе с посольством находились и люди, говорившие, что они «от племени рос», и имевшие с собой рекомендательное письмо от византийского императора. В письме было сказано, что эти люди явились к имп. Феофилу от имени своего предводителя, который именовался «хаканом», с предложением дружбы. Феофил просил Людовика пропустить этих людей через его владения ввиду того, что они не могут безопасно вернуться к себе домой (очевидно, путь был перехвачен врагами).

Лесной был уверен, что послы были действительно послами Руси, а не Скандинавии, за что «говорит то обстоятельство, что повелитель их назывался „хаканом“. А мы знаем, что еще Владимир Великий назывался „каганом земли Русской“. Скандинавские же князья никогда „каганами“ или „хаканами“ не именовались». Таким образом, заключает Лесной, «уже в 838 году была обозначена Киевская Русь как вполне сформированное государство, заключающее мирный договор с Византией и притом в условиях большого внимания со стороны последней. Очевидно, с Русью приходилось считаться: послам ее оказывалось самое предупредительное внимание».

14. Убийство «гавроскифами» Феоктиста, министра имп. Феодоры (856 г.). В IX и Х веках греки называли русов также «тавроскифами», т.е. «скифами из Тавриды». Лесной при этом ссылается на А. А. Васильева (1946), который в своей английской работе о нападении русов на Царьград в 860 году признает это безоговорочно (стр. 187), хотя и является заядлым норманистом. Очевидно, полагал Лесной, «после той кровавой бани, которую устроили русы в 860 году [см. ниже], гордые греки вынуждены были называть русов не кличками, а их собственным именем. С этого года они и всплыли на арену греческой истории, что и было отмечено русским летописцем».

15. Нападение русов на Царьград (860 г.). Одной из самых важных дат истории доолеговской Руси, по мнению Лесного, позволившей твердо установить хронологические вехи, является 860-й – год похода русов на Царьград. В 1894 году (см. F. Cumont, Chroniques byzantines du manuscript 11. 376. Anecdota Bruxellensia, p. 33, note 9; также: К. de Boor, Der Angrif der Rhos an Byzanz. Byzantinische Zeitschrift) была опубликована греческая хроника, в которой точно указано, что русы явились под стены Царьграда 18 июня 860 года. Лесной излагает содержание похода 860 года, «опираясь на первоклассный источник – свидетельство патриарха Фотия, участника событий в Царьграде и к тому же первоиерарха греков, которого никак нельзя заподозрить в искажении событий в пользу русов». Это свидетельство оставалось неизвестным ни греческим хронистам, ни русскому летописцу. Мы узнаем следующее: поход русов был совершен не с целью грабежа, а прежде всего как акт мести за убийство и обращение в рабство за долги нескольких русов, живших и работавших в Царьграде. В двух речах, произнесенных Фотием (одна в момент осады Царьграда, другая непосредственно после ухода русов), он резко укорял греков в безнравственности вообще и в необоснованно плохом отношении их к русам. Фотий говорил: «И как не терпеть нам страшных бед, когда мы убийственно рассчитывались с теми, которые должны были нам что-то малое, ничтожное». Очевидно, греки обратили нескольких русов за долги в рабство.

Несмотря на отсутствие войск и императора, Царьград все же не был взят. В своих речах Фотий подчеркивал трагизм положения: императора нет, некому руководить защитой, надежда была лишь на стены. Чтобы поднять дух населения, Фотий устроил торжественный молебен с ризой Богоматери, несомой на стенах города. Вскоре после этого русы исчезли, сняв осаду. Их уход был объяснен заступничеством Богородицы. Однако ни о какой буре, разметавшей ладьи русов, Фотий не упоминает вовсе. По-видимому, русы, досыта награбивши и удовлетворивши свою месть, удалились, ибо делать, в сущности, было нечего, начались болезни, а тем временем могли подойти войска императора или флот. Результаты похода рассматривались и могут быть рассматриваемы, согласно Лесному, по-разному: «Но в действительности русы достигли всего, чего хотели. Отомстили во много раз больше и награбили столько, что едва вмещалось в ладьи: богатейшие предместья Царь-града доставили огромную добычу. Венецианская хроника прямо говорит, что русы вернулись „с триумфом“».