Какую роль ни присваивали бы норманнам – завоевателей или организаторов – все равно за несколько веков (как считают норманисты) они не смогли оказать существенного влияния на русский народ. Во всяком случае, должны были остаться какие-то письменные, вещественные или бытовые следы, но таковых нет. Лесной говорит об этом достаточно подробно. Он был уверен, что «норманны-германцы не оказали ни малейшего влияния на религию Руси и нет никаких данных, что они пытались это сделать, – обстоятельство, совершенно не объяснимое норманнской теорией». И далее: «В особом типе погребений у восточных славян, совершенно отличном от скандинавского, мы находим свидетельства, не вписывающиеся в норманнскую теорию. А то обстоятельство, что скандинавского типа погребений на территории Древней Руси вообще не найдено, совершенно не объяснимо этой теорией». Далее Лесной пишет: «Попытки найти в „Русской Правде“ отголоски скандинавских законов бесплодны и необоснованны. Норманист Соловьев, автор многотомной истории России, вынужден был признать, что в законодательстве Древней Руси нет ни малейших следов влияния скандинавов». Обстоятельство, совершенно не объяснимое норманнской теорией.

Согласно этой теории, Древняя Русь обязана норманнам своим государственным строем. Это не верно, считал Лесной, ибо «Русь еще задолго до появления норманнов имела веками установившийся государственный строй. Князь вовсе не был новинкой на Руси. Хордадбег, писавший в 40-х годах IX века, т.е. до Рюрика, сообщает, что „царь у славян и русов называется княдз“. Не варяги принесли с собой княжеское правление, оно было и до них8, только оно из-за смерти Гостомысла прервалось». И далее: «Формы общественного сожительства и порядка, методы управления, система народного хозяйства и т. д. – все это не носит никаких следов влияния скандинавов на Древнюю Русь. Веча, князья, бояре, тысяцкие, дружина, смерды, старосты, житии и т. д. – все это и по терминологии, и по своему содержанию и взаимоотношениям совершенно самобытно. Система налогов (полюдье, погосты, уроки), таможенные сборы (мыто) и т. д. и терминологически, и по сути отличалась от скандинавской. Да и не могли не отличаться, ибо весь строй жизни был иной. Характерной чертой быта Древней Руси было множество городов (их насчитывались сотни), что в первую очередь говорит об оседлости, развитии ремёсел. Но эта черта была совершенно чужда Скандинавии, насчитывавшей в те времена всего 7 городов. Кстати, это обстоятельство и давало повод скандинавам называть Русь – „Гардарики“, т.е. „страной городов“».

Норманисты полагают, что скандинавы владычествовали несколько сот лет. Что в их руках была сеть крепостей, из которых они управляли страной. Что скандинавы-военачальники организовали русское войско. Что тысячные отряды скандинавов стерегли Русь. Что они были основой русской военной силы. Было бы это так, возражает Лесной, то «мы непременно нашли бы след огромного влияния скандинавов на военное дело на Руси. Но названия разного рода оружия нападения и защиты, такие как лук, стрела, туда, сулица, копье, шлем, меч, ножны, шишак, рогатина, секира, топор, тюфяк и т. д. – все названия славянские. Скандинавского ни одного. А между тем было бы естественно организаторам военной силы ввести свое оружие, назвать его по-скандинавски».

Если говорить о названиях чинов военной иерархии: вой, воевода, старшина, тысяцкий, подвойский, мечник, лучник и т.д., то, согласно Лесному, все они славянские, ни одного скандинавского. «А когда Русь действительно стала учиться у иностранцев военному искусству в конце XVII века, появились заимствованные: генералы, бригадиры, майоры, лейтенанты, капитаны, адмиралы и т. д. … Одним словом, какую бы сторону военного дела мы ни взяли, следов, оставленных скандинавами, мы не находим. Объясняется это очень просто: скандинавы бывали на Руси лишь в форме дополнительной военной силы – временной, а не постоянной». Также и в мореплавании, по Лесному, русы ничего не взяли от скандинавов, что совершенно не объяснимо норманнской теорией.