– Всему своё время, – словно прощая ребёнка за мелкую оплошность, сказал красный халат и, положив руку на плечо Искора, встал рядом с ним. Статуя сферы, что была за его спиной, теперь открылась взглядам, и Искор смог разглядеть её и понять, что больше в ней не было ничего. Сфера на колонне. Выполнена ленивым гончаром и доведена до идеала старательным уборщиком, стирающим с неё пыль чаще, чем щёлкает буб.

– Я думал, тут у вас нечто вроде торговой лавки или мастерской. Если я не вовремя, я могу…

– Думал… – покачивая головой, красный халат смаковал это слово. – И ведь так оно и есть. Не каждый готов по-настоящему думать и отдавать свои думы на общее дело. Влить каплю в бездонную чашу, надеясь насытить её и поделиться неведомым и столь желанным. Ах, как же прекрасно ты думаешь. Вы это чувствуете? – он обратился к остальным.

– Вум, – на этот раз не хором, а сладко пережёвывая этот звук, по очереди повторил каждый.

– Что это за место? – спросил Искор.

– Говоря простыми словами, мы – гнездо, что вынашивает яйцо истины, надеясь, что однажды лучезарный птенец пробьёт скорлупу и явится взору наших умов, в миг, когда наша последняя мысль, рождённая с целью дать тепло этому яйцу, покинет наши головы.

– Ага, – кивнул мальчишка. – И вы все тут этим заняты?

– Каждый миг нашего мыслительного бодрствования, – после этих слов он нагнулся к уху Искора и добавил. – Честно говоря, я и во сне думаю.

– Мне иногда кажется, что я тоже, – согласился Капюшон. – И это всё, чем вы заняты?

– Что ты видишь? – красный халат посмотрел на скульптуру перед ними.

– Шар. Это то яйцо, про которое вы говорите?

– Верно.

– И ваше присутствие в этом месте должно что-то с ним сделать?

– Как же красиво ты мыслишь.

– Расскажите мне больше.

Красный халат прикрыл глаза и улыбнулся. Все вокруг разошлись и начали заниматься своими делами. В основном, дела сводились к тому, чтобы сидеть или лежать в разных уголках главного зала и, прикрыв глаза, ничего не делать. Остальные же разошлись по другим комнатам этого заведения, и их деятельность осталась тайной за закрытыми дверями. Усевшись на подушки под статуей, молодой предводитель этой коммуны махнул рукой, и им принесли кувшин и две глиняные кружки.

– Мои родители оставили мне этот огромный дом и много чего ещё. Сначала я путешествовал и не думал о доме. До тех пор, пока в одном городе я не зашёл в Дом Целостности Мысли. Тут-то я понял, сколько ценного материала ушло из моей головы в бессмысленные странствия по ветру и уже никогда не окажется вблизи очага собрания мыслей. Примерно шесть лет назад я отворил двери своего дома для всех желающих излить мысль на общее благо и поиск истины. И с тех пор в этом городе появилось тридцать две головы, способные на большее, чем бессмысленное существование вовне.

– А в том Доме Мысли люди так же проводили время, как и вы здесь?

– Разумеется.

– И у них тоже была статуя шара?

– Это символ коммуны. Сфера олицетворяет центр собрания мысли; ядро, к которому стремятся наши думы. И та, что достигнет его, создаст нечто новое. Например, приведёт к нам нового прихожанина или образует новое гнездо где-то там, во мраке. А может, именно она надломит скорлупу истины.

– Вот начало было понятно, а потом совсем непонятно…

– Не каждый может, но ты – не один из них.

– Из тех, кто может или не может?

– Он или не он. Только мысль может явить ответ.

– Очень познавательно. А как вы узнаете, что истина пришла?

– Это невозможно ни с чем спутать.

– А она уже приходила?

– К сожалению, нет.

– Но вы ведь тогда даже не знаете, как она выглядит.

– Он поймёт, – ответил знакомый Искору, но незнакомый красному халату голос.