В комнату не стучусь, но дверь открываю медленно. На еще разобранной кровати сидит Марика с одним из младенцев в руках. Помощница успела надеть розовый спортивный костюм и собрать в хвост свои густые волосы. Так что вхожу я без стеснения.
- Как прошла ночь? - уточняю вместо приветствия.
Ни к чему эти лишние церемонии. И эмоции. Марика поворачивается.
- Доброе утро, Булат Романович, - она соблюдает этикет, - все хорошо.
Парень в ее руках явно с этим не согласен. Возится чего-то. Плюет белую жижу из бутылочки. Согласен, выглядит их еда не очень. Хоть взяли мы далеко не дешевую.
- Может, заказать другой вкус? - киваю на него. - Не волнуйся про деньги.
Мелюзга в любом случае ни в чем не виновата. Экономить на них не собираюсь. Денег у меня хватит прокормить таких штук сто.
- Нет, он всегда… - Марика делает паузу. - Я заметила, он в принципе плоховато ест.
Звонить Белке? Эти двое должны быть в отличном состоянии, когда я найду их мать! Да и просто надо поступить по-человечески.
- И-и-и-и-и… - слышим сбоку.
Ультразвук - это Андрюша. Так, значит, плохо ест Иван.
- Парень, если не хочешь знакомиться с одной занудой-педиатром, надо поесть, - показываю пальцем на мелкого.
- Гь!
У того внезапно прорезывается голос. Пускает молочные пузыри, таращится. Пытается улыбаться. Вот картина…
- Да-да, я про тебя, Иван, - качаю головой, - тетя Белка от тебя так просто не отвяжется.
Тетя… Уф.
- Он ест!
Марика говорит с придыханием, словно это какое-то чудо. Ну проголодался, наконец, парень!
- Он никогда не ел с таким желанием, - продолжает восхищаться горничная.
- Откуда ты знаешь? - отмахиваюсь. - Ты с ним знакома всего-ничего. Кстати, Бэлла говорила, у мелких может быть стресс.
Марика притихает. Стыдно, что сморозила глупость. Женщины… Им лишь бы поахать над младенцами. Простой мужской разговор все решил! Хоть мелкий ничего не понимает, мой настрой почувствовал.
- И-и-и-и-и-и! - сирена Андрюши становится громче. Даже братец его вздрагивает.
- Может… Может быть, вы подержите Ивана? - отмирает Марика. - Он у вас покушает лучше! А я Андрея успокою.
Так, нам нужна еще одна нянька? Потому что исполнять все эти обязанности я не наме…
- Гь!
Их точно родила одна мать? Языкам они обучены разным.
- Возьмите, пожалуйста.
Марика поднялась и вкладывает мне в руки младенца. Где скромная, а где быстро сообразила. Видимо, нагружать работой мужчин у женщины в крови.
- Ладно, давай.
В конце концов, покормить ребенка - это пара пустяков. Он и не весит почти ничего! Рука чувствует только тепло от тельца.
Сосать Ванёк принимается сосредоточенно и бодро. Вот! Что там она не могла…
- И-и-и-и-и!
Второй мелкий заходится. Но он в своем репертуаре. А вот Марика меня удивляет.
- Булат Романович, не могли бы вы сесть в кресло и взять Андрюшу тоже? Он ревнует.
Что? …! Им три месяца!
Наверное, мой красноречивый взгляд о многом говорит горничной. Так начинает тараторить.
- Двойняшки всегда друг друга чувствуют. Эту связь нельзя объяснить логически. Ну или… Или это можно объяснить тем, что много месяцев они были рядом в утробе. И поначалу им комфортнее быть рядышком. Вы взяли одного сына, второго теперь не успокоить.
- И-и-и-и-и! - подтверждает весь этот бред Андрюша.
- Ладно, давай!
Что-то отчаянное мне послышалось в крике мелкого. Но скорее всего, я просто схожу с ума.
Присаживаюсь в чертово кресло. Дизайнер напихал таких в каждую спальню - высокая мягкая спинка, бежевая ткань типа бархата. Вот, пригодилось.
Еще выручает, что я далеко не дохляк. У меня развиты грудные мышцы, бицепсы. Есть, на что уложить мелких.
Одна незадача - у меня нет третьей руки! На имеющихся двух мы с помощницей разложили близнецов. А вот чем держать бутылочку? Мне кажется, родителей двойни или тройни природа должна снабдить лишними конечностями. Эдакий результат естественного отбора.