– А там не говорится, как поскорее это аббатство найти? – с унылым видом спросил Фрейзе. – Иначе придется нам где-нибудь под деревом ночевать; да и на ужин ничего, кроме хлеба, не осталось. Ну разве что еще, пожалуй, буковых орешков набрать. Тут ими просто обожраться можно, хотя что от них толку. Хотя если мне повезет и если я хотя бы один гриб к ужину найти сумею…

– Эта дорога ведет прямо туда, – прервал его Пьетро. – Аббатство находится чуть выше в горах, недалеко от самого замка Лукретили. Я полагаю, нас вполне смогут приютить или в мужском монастыре, или в женском.

Однако что-то не похоже было, чтобы в аббатстве вообще хоть кого-то ждали. Уже почти стемнело, но гостей не приветствовал ни теплый свет очага, ни распахнутые навстречу двери. Окна во внешней стене наглухо закрывали ставни, сквозь щели пробивались лишь узкие полоски мерцания свечей. В темноте было трудно определить, велико ли аббатство; путники скорее ощущали, чем видели его основательные высокие стены, расходившиеся в обе стороны от широкой арки центральных ворот. Над небольшой дверцей, вделанной в мощную деревянную створку ворот, слабо горел рожок фонаря, отбрасывая на землю кружок мутного желтоватого света. Фрейзе, спрыгнув с коня, изо всех сил забарабанил в ворота рукоятью кинжала, и через некоторое время изнутри послышалось чье-то сердитое ворчание, а в двери приоткрылся маленький глазок – видно, привратник хотел выяснить, кто это поднял шум на ночь глядя.

– Меня зовут Лука Веро, а эти двое – мои слуги! – крикнул Лука. – Меня здесь ждут. Впустите нас.

Дверной глазок тут же закрылся, и они услышали, как кто-то медленно отодвигает засов в воротах и поднимает деревянные балки. Наконец одна створка, неохотно скрипнув, отворилась, и Фрейзе вошел первым, ведя под уздцы свою лошадку и осла, а за ним въехали на вымощенный булыжником двор Лука и Пьетро. Привратница, немолодая, но весьма крепкого сложения, тут же снова затворила и заперла ворота. Путники неторопливо огляделись. Рядом с привратницей стояла высохшая сморщенная старушка в сером шерстяном одеянии и сером же плаще, похожем на плащ воина и подпоясанном простой веревкой. Она подняла повыше факел, который держала в руках, и внимательно рассмотрела всех троих.

– Это тебя прислали к нам для проведения расследования? Если нет, лучше сразу скажите. Если вам просто негде переночевать, так ступайте в мужской монастырь, и наши братья непременно вас примут, – сказала старуха, внимательно рассматривая Пьетро и его отличного коня. – А в нашей обители и без вас беспокойства хватает, так что гости, да еще и мужчины, нам совсем ни к чему.

– Нет, расследование буду вести не я, – сказал ей Пьетро. – Я должен всего лишь написать отчет и помочь следователю. Вот этому господину по имени Лука Веро.

– Мальчишка! – пренебрежительно воскликнула старая монахиня. – Кого они к нам прислали?! Какого-то безбородого мальчишку!

Лука вспыхнул от возмущения, потом ловко спрыгнул на землю и швырнул поводья Фрейзе.

– В данном случае совершенно не имеет значения, сколько лет я прожил на земле и есть ли у меня борода. Сам папа римский назначил меня провести здесь расследование, и я его проведу. Приступим к делу уже с завтрашнего утра. А сейчас мы устали, проголодались, и гостеприимным хозяевам следовало бы сперва проводить нас в трапезную, а потом предоставить ночлег. Прошу также известить госпожу аббатису, что я уже прибыл и завтра, сразу после хвалитн, хотел бы с нею встретиться.

– Дорогой конь и богатые одежды – это все чепуха! – заявила старуха, подняв факел еще выше и пристально вглядываясь в красивое юное лицо Луки, щеки которого вспыхнули румянцем под темной челкой, а светлые ореховые глаза так и сверкали от гнева.