Во время ужина мне удалось рассмотреть его повнимательнее. Признаться, этот красавчик мне определенно понравился. Короткий ежик волос цвета воронова крыла. Выразительные карие глаза – две шоколадки. Брови настолько аккуратные, что заставляют задуматься о вероятности их коррекции в салоне. Вряд ли. Надеюсь, форма их досталась в наследство от предков. Чувственные губы. Они очерчены настолько четкой контурной линией, что так и хочется проверить, не прибегал ли парень к татуажу. Глупости. Лезет же всякая чушь в голову.

Такой брутасик, наверное, пользуется успехом у девушек. А может быть, вообще женат. Настроение мое снижается на приличный градус. Понимаю, что нечего заглядываться на Стаса. Чего зря щекотать нервы?

Ужинаем в атмосфере взаимной вежливости, обмениваясь общими фразами ни о чем.

Сидя в машине, я думала, что приглашение последовало не только из-за неприятности на дороге. В некоторой мере отнесла интерес Стаса ко мне, как к привлекательной девушке. Но по мере общения сделала вывод, что его приглашение посидеть в кафе просто компенсация за причиненный стресс. Поэтому мне пора и честь знать.

- Мне пора, - сказав это, надеялась, что станет удерживать. Нет. За этим последовало только предложение доставить меня по указанному адресу.

«Прямо как бандероль,» - возмутилась мысленно. Но согласилась.

Уже когда выходила из машины, услышала простые слова:

- Вы хоть телефончик оставьте. Может быть, еще встретимся? – Станислав достал из верхнего кармана пиджака визитку и подал ее мне. Сдержанно приняв ее, я сухо продиктовала свой номер.

Надежды на новую встречу у меня не было. Но визиточку надежно спрятала в сумочке. Там она и пролежала у меня дней пять, пока однажды, возвращаясь с работы (меня ведь таки приняли!), я не увидела Соболева, выходящего из нашего офиса.

Он тоже заметил меня и издали помахал рукой. Сердечко мое затрепетало, щечки зарделись, мысли понеслись вскачь.

Станислав ускорил шаг. Стало понятно, что он направляется ко мне.

Мы встретились, как давние знакомые. Между нами не было инцидента, как в прошлый раз, поэтому и натянутость не возникала. Приглашение на чашечку кофе я приняла с большим удовольствием. Вернее, с огромной радостью. Ведь все эти дни я постоянно думала о Соболеве, то доставая, то пряча его визитку. Однако позвонить ему не было повода, а вот так, ни с того ни с сего напоминать о своем существовании мне, естественно, не позволяла девичья гордость.

Стас был обворожителен, внимателен и, как мне показалось, взволнован. Меня тоже не покидало какое-то странное чувство. Радость? Нет, скорее это было смутное ощущение чего-то сказочного, необычного и потому восхитительного.

Сейчас, по прошествии многих лет, я понимаю, что это было ожидание счастья, ожидание любви.

Оно накрыло нас обоих.

Прощаясь, Стас взял меня за руки и внимательно глядя в мои глаза, неожиданно признался:

- Я думал о тебе все эти дни. Ты нужна мне. Милая Милана, я, кажется, уже люблю тебя.

Не успев ничего ответить, я почувствовала его сильные, но нежные руки на своих плечах. Его губы приникли к моим, и не было сил ни оттолкнуть его, ни выразить свое недовольство. Да его и не было вовсе.

Я вся обмякла в его объятиях. И поплыла, поплыла…

Как оказалось, дорожное происшествие, к счастью, без неприятных последствий, стало для нас судьбоносным. На этом этапе отношений нас настигло всепоглощающее чувство любви. В него мы и бросились, ничем не ограничивая обоюдное желание не расставаться ни на секунду. Тогда нам казалось, что мы будем вместе навсегда: и в радости, и в горести.

Но судьба или вмешательство Юлькиного коварства распорядились по-своему…