Я рассмеялась.

– И что, этот подкат хоть раз сработал?

Я очень ясно дала понять, что не собираюсь с ним спать. Поймите меня правильно, Блейк мне нравился. Я, в конце концов, женщина с идеальным зрением – ну, когда в линзах или очках – но я не собиралась трахаться с ним просто потому, что этого хотел он.

– Я прежде его не использовал.

– Пожалуй, тебе и дальше стоит держать его при себе, – я прижала кружку с кофе к губам, чтобы скрыть незваную улыбку. – Но вернемся к делу. Что, по-твоему, делает тебя лучшим? Ну, помимо твоих инстинктов, разумеется.

Он рассеянно побарабанил пальцами по столу.

– Мне кажется, люди не понимают, что хорошим пилота делают не только хорошие инстинкты и умение гонять. Есть разница между умением быстро ездить и умением выжимать из болида абсолютный максимум. А если твоя цель – победа, как и должно быть, ты должен сделать все ради ее достижения. И порой это означает, что нужно быть безжалостным и рисковать, невзирая на последствия.

– А что, если риск не оправдан?

– Поражение – не вариант. – Он задумался. – Потому что, если я проиграю, если мне не хватит до подиума даже десятой доли секунды, люди начнут говорить: «А что стряслось с Холлисом? Он же был так хорош». Граница между успехом и неудачей практически незаметна.

Теперь я поняла, почему ему так не нравится критика. Потому что я поступила в точности так, как он сейчас сказал. Его вождение не соответствовало моим собственным высоким ожиданиям, и я тут же начала сомневаться в его навыках. Мои щеки запылали от смущения.

– Но ты, как и любой другой пилот, в основном проигрываешь из-за вещей, которые не можешь контролировать, – возразила я. – Двигатель перегрелся, кто-то помял крыло болида, на пит-стопе что-то пошло не так. Как ты справляешься с подобным давлением?

– Нужно просто взять себя в руки. Трудно, но я не могу по-настоящему фокусироваться на чем-то, кроме меня и моей команды.

– Даже на Гарри?

– У меня нет проблем с Гарри, – Блейк взъерошил себе волосы. – Может, мы и не дружим вне трассы, но я ценю его как соперника. Я еще не забыл, каково бороться за свой первый чемпионский титул. Ты становишься нетерпеливым и эмоциональным. Но он еще научится. Ему придется.

Его честность меня удивила, но я не подала виду. В прошлом сезоне Блейк делал что угодно, только не ценил попытки конкуренции со стороны Гарри.

– Как ты и сказала, – продолжил он, – в прошлом сезоне я был немного не в себе, но вопреки тому, что думают люди, это никак не связано с Гарри. Он хороший гонщик. Я это уважаю. Я определенно не хочу, чтобы он меня обошел, но я не возражаю против вызова.

Блейк куда охотнее говорил о гонках, чем о себе, не понимая, похоже, насколько тесно переплетены обе эти темы. Пробраться за его броню будет непросто, но я начинала думать, что печально известный своей скрытностью спортсмен еще приятно удивит людей.

Самое сложное в написании биографии с датой выхода, назначенной всего через несколько месяцев после конца сезона, – это то, что все приходится делать одновременно. Собирать материал. Брать интервью. Писать. Редактировать. Снова брать интервью. И еще немного редактировать. Потом еще что-то дописывать. Опыт Джорджа в автоспорте позволял ему с легкостью определять, какие аспекты жизни и карьеры Блейка нуждались в более подробном изучении, и я затем начинала копать глубже, чтобы найти те детали, которые потом заполнят страницы. Мы писали в общем файле, так что могли коммуницировать в режиме реального времени, но это все равно выматывало.

Спустя несколько дней подобного режима я решила взять перерыв и расслабиться. Один день, проведенный за чтением у бассейна, меня не убьет. Поппи считала меня трудоголиком и не ошибалась, но отдых давал мне силы идти дальше. Прямо сейчас я в нем нуждалась. Да и виды Французской Ривьеры еще никому не вредили.