7. Глава 1.7

***

«Обожаю вас, леди… Обожаю… Обожаю вас…» — гулким эхом отдавались в голове слова затерявшегося в призрачном малиновом тумане лорда.

Я думала над ними все время, пока пробиралась к выходу и никак не могла найти нормальное, здравое объяснение тому, что сейчас случилось. Эликсир невезения, если верить записям в семейном гримуаре бабушки, действовал совсем иначе и уж точно не влиял на здоровье человека. Вернее, на помутнение его рассудка. Он просто воздействовал на ауру жертвы и несколько корректировали ее, притягивая разного рода неприятности — как правило, мелкие, хотя попадались и исключения. Тут все зависело от уровня дара, магических способностей и опыта зельевара.

Но в данном конкретном случае явно прослеживалась некоторая неправильность, и виновато было, скорее всего, сваренное мною зелье. Вернее, ошибка, которую я, допустила при его изготовлении, и в которой мне еще предстояло разобраться.

Надо ли говорить, что о своей несостоявшейся стипендии я больше не вспоминала?

Радовало одно, присутствующие, занятые спасением лорда Волфа, и собственной паникой, на покусительницу, — то есть на магичку, злодейски напавшую на важную, приближенную к его величеству особу — даже не смотрели. Никто меня ни в чем не обвинял и внимания особого не обращал.

Стоило оказаться в коридоре, как верная Нинель бережно набросила мне на плечи мой собственный видавший виды плащ, уцелевший, к счастью, во всей этой неразберихе. Хорошо, значит, не придется добираться домой, зябко ежась на студеном ветру. Тем более, что за окнами уже крупными хлопьями валил снег. Да и лишних денег на новую зимнюю одежду у нас с бабушкой не было.

Машинально сняла и сунула в карман маску...

— Зои, что произошло? — ухватив меня за локоть, жарко зашептала подруга.

Попыталась ответить, но через мгновение лишь устало качнула головой — разговаривать с ней я сейчас не могла. Слишком переволновалась, и теперь начался откат, нахлынула слабость, даже легкий озноб появился. Однако холода я почему-то совсем не ощущала, снежинки падали на лоб и щеки, таяли, а затем горячими каплями скатывались вниз, за воротник.

Все, на что я была в этот момент способна — брести в знакомом направлении, на свою далекую от центра, забытую всеми богами улочку, и вяло размышлять об ошибках текущих и будущих.

— Позже обсудим… Прости… — рассеянно отмахнулась от подруги.

Та помедлила немного, но потом заглянула мне в лицо, понимающе кивнула и, молча проводив почти до самого дома, отстала…

У маленького домика, где на первом этаже располагалась наша лавка и небольшая теплица с лекарственными растениями, а на втором — крошечная квартирка с кухонькой и двумя спальнями, стояла телега. Дородный фермер как раз помогал бабушке спустится с повозки вниз.

Мы не виделись всего сутки, а я без мудрых советов старшей родственницы успела натворить столько всего, что долго даже рассказывать. Как же я соскучилась! Как нуждалась в ней, в ее спокойной рассудительности, улыбке, душевном тепле.

— Премного благодарен, госпожа Льевр, — пробасил селянин, низко поклонившись бабушке, после чего стянул с телеги массивную корзину, из которой торчали лапы гуся, копченый окорок и еще что-то съестное. Ароматное настолько, что я учуяла за несколько метров. — Вот, жена передала. Уж не побрезгуйте, госпожа. Только скажите куда снести, я сам доставлю.

Услуги мага-целителя стоили дорого, и простые люди с радостью принимали то малое, что мы могли им дать, чтобы ускорить выздоровление или облегчить страдание от некоторых недугов. Так что бабушку уважали, ценили и даже почитали гораздо больше, чем иного дипломированного лекаря.