– Я не могу сейчас, – бормочет Алина, наклонив голову и подставляясь под мои ласки. – Мне нужен перерыв.

Нет у тебя времени на перерыв, девочка. Мне плевать, что ты устала со мной трахаться. Я не устал. И я вновь тебя хочу. Так что придётся разыграть тот самый козырь, против которого даже ты не устоишь.

– Прости меня, – шепчу ей в ухо, перемещая ладони на грудь и лаская затвердевшие соски, чем окончательно выбиваю у Алины почву из-под ног. – Перегнул, признаю. Я был сильно пьян, плохо понимал, что творю. Больше ни капли в рот не возьму, обещаю.

И я не вру ей. Мне нельзя пить. Категорически нельзя, пока она рядом. Достаточно несколько порций виски – и стоп-кран срывает к херам.

Хотя его и сейчас срывает. Стоит проникнуть в неё пальцем и услышать протяжный стон, меня вновь накрывает жаждой её тела. Вот как трахать её нежно, когда при любом контакте внутри просыпается ошалевший зверь?

Влага на моих пальцах – зелёный свет для меня. Подталкиваю Алину к стеклянной стенке, заставляя упереться в неё руками, пристраиваюсь сзади и медленно погружаюсь в истекающую соками вагину. Охренеть… Каждый раз – как первый. При таком раскладе я уже неуверен, что мне когда-нибудь надоест брать её.

После секса и плотного завтрака-обеда я закрываюсь в кабинете и не выхожу оттуда до вечера, сортируя бумаги и сверяя расписание. С завтрашнего дня у меня прибавится работы. Мы запускаем новый проект, подготовка к разоблачению и последующему аресту Чакира идёт полным ходом, а также не стоит забывать и о Воскресенском. Сейчас не время для отдыха. Расслаблюсь, когда всё будет кончено.

От дел меня отрывает робкий стук в дверь. Спустя несколько секунд дверь открывается, и горничная, возникшая на пороге, жестами показывает, что Алина уже ждёт меня. Не то чтобы я настолько подкован в жестах глухонемых, но основные за такое долгое время понимать научился. Обычно с прислугой общается управляющий, в обязанности которого входит контроль за порядком в особняке. Он давно работает на меня, знает и русский, и турецкий, и язык жестов. Все бытовые дела и проблемы на нём. У меня нет времени на такие мелочи, как раздача указаний прислуге и составление меню на день.

Да, все мои домработники глухонемые, кроме управляющего и охраны. Так нужно. Дополнительная страховка. Все, кроме одной. Русская женщина, которую я нанял специально для Алины, прямиком из провинциального городка прилетела к нам. Она не понимает ни одного слова по-турецки. И не поймёт, если не хочет вылететь отсюда как пробка. Зато знает язык жестов. А вот телохранители языка жестов не знают, но прекрасно понимают и по-русски, и по-турецки.

Кто-то скажет, что я параноик. Возможно. Я не доверяю никому. Даже себе. А другим людям и подавно.

Быстро переодеваюсь в смокинг, захожу за Алиной и сопровождаю её к машине. Мы едем на званый ужин в честь благотворительного фонда, который я спонсирую. Отличная возможность представить всем мою жену. Да и Алине будет полезно наконец-то выбраться со мной в свет. А то совсем заскучала. Она не говорит, как тяжело ей привыкать к новой для себя обстановке, но я и так это вижу. И раз уж есть вероятность того, что мне придётся использовать Алину, чтобы потопить Воскресенского, то нужно быть с ней чуть мягче. Алина должна встать на мою сторону.

Автомобиль везёт нас по ночному Стамбулу. Алина сидит напротив меня и смотрит в окно, а я – на Алину. Все следы моей ночной агрессии надёжно затонированы, но я помню, где и в каких количествах их оставил.

Алина успешно справилась с поставленной задачей: оделась со вкусом и весьма достойно. Длинное атласное платье изумрудного цвета повторяет изгибы её тела, подчёркивает цвет глаз и природную красоту. Волосы убраны в высокую причёску, в ушах серьги с бриллиантами, на шее новое колье, а в руках Алина держит чёрный клатч, украшенный камнями. Выглядит она шикарно, но при этом достаточно официально. Как и положено моей жене.