Только после этого мы все приступили к еде. Этот букел оказался таким большим, что нам и вчетвером не съесть. Люций сначала вилочкой ел, а потом плюнул и стал как мы руками, без церемоний. Сок сочился, руки все в жиру, моськи тоже, но вкусно и весело. Сначала Челк рассказал, как их вкусно готовят на Нуктосе, потом Ачери рассказала, как впервые их попробовала на ярмарке. Кажется, даже Люций расслабился и разоткровенничался. Он рассказал о том, как они в детстве специально летали на Гуэру их воровать. Однажды набили полные трюмы и выгодно продали, вот только сам корабль еще долго вонял их испражнениями. За что его кораблю дали прозвище " пукалка". Ачери с Челком залились смехом, Люций едва сдерживал смех. Я не понимал над чем они так смеются, но их смех был настолько заразительным, что я не выдержал и тоже рассмеялся, за мной и Люций.

И вообще, он как-то после этого изменился, на мои вопросы отвечал открыто, ничего не скрывая и не юля. Нашлись и книги, и я с удовольствием осознал, что свободно читаю, даже на их древнем языке. Научил меня пользоваться святящимся экраном, там тоже узнал много интересного. С Кодексом архондов Буждэн возникли сложности, это была не книга, не прочесть. Это передавалось при посвящении при появлении силы. Он очень удивился, что я попросил передать ему знания. И если честно, он явно уже начал подозревать, что я не из этого мира, задавал провокационные вопросы, подлавливал на словах. Однако, это еще больше разжигало его любопытство ко мне.

Челк и Ачери развлекались игрой в "плавающие деньги", по-нашему кости. Денег у них не было, но понарошку они их друг другу проигрывали. И название плавающие деньги более чем подходящее, они уплывали от одного к другому.

А потом Ачери резко заболела, но как мне объяснили и Челк, и Люций, что она не больна, а так пракхи взрослеют. Это якобы у них естественный процесс. Вид у нее был не очень, и она меня пугала. Кожа и чешуя побелела и вздулась местами, словно она ее сбрасывала, как змея. При этом еще и резко росла, даже форма лица вытянулась. Я гладил ее пальчики, а она улыбалась и успокаивала меня. "Все хорошо, я скоро буду красивой, не волнуйся". А я не мог не волноваться, я нервничал.

Когда пришел через какое-то время, то вообще был в ужасе от картинки. Она была словно в коконе из собственной шкуры, уже не разговаривала, даже лица не видно. И как мне объяснили, за жизнь они проходят три такие стадии перерождения. Ужас! Мне искренне было ее жаль. И я искренне не понимал, почему она запустила этот процесс именно сейчас, а мне так и сказали, что это она сама запустила процесс взросления.

Еще я навещал Ури в грузовом отсеке, его держали отдельно от остальных. Всех держали в сне, а Ури и тут отличился, он не спал, но очень грустил. Когда я приходил, то он радовался, я видел по глазам и виляющему хвосту. Страшненький, ужасный, липкий, вонючий, огромный, но я как-то привык к нему. И относился как к дракону, гордому и благородному. Он не был особо разговорчив, но парой фраз мы перекидывались. Так я и узнал, что его любимую увезли на Фобос насильно, он рад, что летит туда, мечтая лишь, что увидит ее. Как я его понимал. И мы грустили и вздыхали вместе. Я его поглаживал, а он закрывал глаза и странно урчал.

А еще моим любимым местом стал иллюминатор, сидел возле него и часами мог разглядывать просторы вселенной. Глядя на все это спокойное великолепие, чувствуешь себя песчинкой в огромном океане.

Спать пытался много раз, в надежде увидеть Шимэль, но она не приходила. Я расстраивался каждый раз. Сам уже не знал, зачем летел туда, если ее там нет. Определять здесь время я так и не научился, хоть объясняли все и не по разу. Плюнул. Но вот странность, я оказывался всегда и везде вовремя, и где не надо тоже. Из меня шпион, что надо бы вышел. Я умудрялся подслушать любой важный разговор, и был в курсе всего на корабле.