– Бабуль, так я, наверное, пойду? – проговорила я, справедливо полагая, что озадаченной по полной программе какими-то неотложными делами бабушке стало явно не до меня. Хотя, если честно, мне, конечно, очень хотелось поподробнее расспросить ее о странной комнате с одиноким холстом, в которой вот так запросто, прямо среди бела дня, появляются и исчезают какие-то подозрительные вороны. Впрочем, я вовремя сообразила, что бабуле вряд ли придется по душе мое любопытство, и решила не опережать события.

– Конечно, солнышко, иди, – не стала возражать бабушка, которая, похоже, уже с головой ушла в обдумывание грандиозных педагогических планов. – Я тоже сегодня долго задерживаться тут не буду. Поработаю часок-другой…

«Третий, четвертый…» – мысленно продолжила я бабушкино высказывание, прекрасно зная об ее способности с головой уходить в работу и при этом напрочь забывать обо всем остальном, и направилась к выходу.

Остановившись на просторной площадке высокого, с массивными каменными перилами крыльца, я сунула руку в правый карман джинсов, чтобы убедиться, что ключи от домофона и квартиры находятся на месте, и мои пальцы тут же коснулись какой-то шероховатой поверхности. Вместе с ключами в кармане оказалась карточка, поднятая мной с пола на втором этаже.

Я с интересом повертела свою находку в руках, а потом зачем-то даже понюхала ее, в результате чего убедилась, что она вообще ничем не пахла. Даже бумагой. И еще… Что-то меня в ней здорово смущало! Точнее, настораживало… Я осторожно провела рукой по ее бархатистой поверхности и тут же поняла, что именно меня так удивило. Картонка была холодной, словно я только что извлекла ее из холодильника! Ощущение было очень странным! Казалось, от маленького кусочка плотной бумаги исходили струйки обволакивающего пальцы стылого воздуха. Я попыталась убедить себя, что все это вызвано всего лишь моим не в меру богатым воображением, и, повернув к себе черный прямоугольник обратной стороной, принялась с любопытством изучать хитроумную вязь остроконечных букв. Насколько мне было известно, такой шрифт назывался готическим. Внимательно присмотревшись к написанному, я обнаружила, что мелкие черные значки на белом фоне складывались в короткие фразы, каждая из которых заканчивалась непременным восклицательным знаком: «Все для художников! Для дилетантов и профессионалов! Безграничный ассортимент! Круглосуточно! Без перерывов и выходных!»

– С ума сойти можно! – ошеломленно подумала я. – Круглосуточно! Просто супермаркет какой-то… «Для дилетантов и профессионалов»! Честное слово, очень интересно было бы посмотреть хотя бы на одного из этих отмороженных на всю голову «дилетантов и профессионалов», готовых героически болтаться по ночным улицам в поисках набора акварельных красок или пастельных мелков!

Перепрыгивая через ступеньки, я спустилась с крыльца, миновала витую чугунную решетку ворот и удачно оказалась рядом с проезжей частью, забитой плотным потоком машин, как раз в тот самый момент, когда на светофоре появилось изображение фигурки зеленого пешехода.

Шагая к бабушкиному дому, который располагался в одном из уютных тихих переулков рядом с лицеем, и глазея по сторонам, я совершенно случайно зацепилась взглядом за металлическую табличку с адресом на стене здания, мимо которого проходила. Название улицы показалось мне знакомым, а уже в следующий момент поняла – именно она была обозначена на картонке с рекламным предложением.

Я вновь запустила руку в карман, извлекла оттуда черную карточку и убедилась, что не ошиблась. Судя по номеру дома, располагался круглосуточный магазин для художников на противоположной стороне улицы и, похоже, не так уж и далеко отсюда. Я немного подумала и, в конце концов, придя к выводу, что небольшая прогулка мне совсем не повредит, решительно повернулась и вновь направилась к переходу.