Звонок зазвонил еще раз. Я тихонько подкралась к дверному глазку и потихоньку взглянула в него.

За дверью стоял наголо стриженый, крепко сбитый мужчина, не химический качек, а весь на…, как бы это выразиться,… на сухожилиях что ли. Тер свою лысую голову под правым глазом. При этом рукав его куртки слегка сполз вниз, а на запястье у него была татуировка креста.

Я чуть не заорала, даже зажала рот рукой и на цыпочках вернулась в комнату.

В голове сверлила одна мысль – что делать? Кто виноват мне было понятно и так.

Каждый из нас имеет множество знакомых и как ему кажется друзей, но когда возникают проблемы, даже не какие-то серьезные, как например сейчас, а какие-нибудь и небольшие, ты начинаешь понимать, что обратиться тебе в общем то и не к кому по большому счету. У всех свои дела, семьи, дети или тоже какие-нибудь «проблемы». Наверняка вам знакомо это чувство когда не знаешь кому и позвонить.

Тут дверной звонок зазвонил снова. При том протяжно и настойчиво. И это будто впрыснуло адреналин, заставив соображать быстрее.

– Алло. – позвонила я «злому хакеру» и монотонно и почему-то равнодушно пробубнила. – Саша, меня пришли убивать. Спаси меня, пожалуйста.

– Люб, давай завтра? Говорю ж тебе, сегодня клиенту сдаю работу. Он и так мне весь мозг выел. – слегка раздраженно ответил он

– Саш, серьезно. За дверью стоит лысый урка, растатуированный крестами и трезвонит в звонок. И мне не до шуток или выпендрижа. Тут такое дело… – и я рассказала ему все, начиная от вороны и заканчивая уркой около двери.

Он слушал не перебивая. А когда закончила, попросил меня подойти к глазку и посмотреть там ли еще лысый.

– Мне страшно – застонала я.

– Жить хочешь? Иди не бойся. И не вешай трубку – жестко, прямо-таки командирским тоном, сказал он.

Это привело меня в чувство. Я потихоньку подошла к дверному глазку и взглянула в него. На площадке никого не было.

– Там никого нет.

– Хорошо. Сейчас приеду. Смотри никуда не выходи. Дождись меня. – и он отключился.

Примерно через сорок минут я увидела его «Весту». Он был полностью равнодушен к автомобилям. Его страстью были мотоциклы, которых он имел три. Говорил, что мотоцикл это наиболее свойственно свободному человеку, как конь для вольного казака. А человека на машине сравнивал с крестьянином на телеге, которая тоже нужна, но в телеге напрочь отсутствует тот дух свободы, благодаря которому человек парит над миром.

Видимо его пристрастие к абсолютной свободе сначала привело его в хакерство, затем к анархистам. А затем едва не стала для него тюремной каретой, вместо казацкого скакуна. А байкером он был всегда, сколько я его помню.

Как бы то ни было, он оказался единственным, на кого реально можно было рассчитывать.

Еще через пять минут он уже звонил на мой телефон.

– Стою около твоей двери. Открывай. – услышала его спокойный голос.

Я открыла дверь, схватила его за рукав и резко втащила в квартиру. Затем оглянулась на лестничные проходы вверх и вниз. Заметила как в двери напротив потемнел глазок и за дверью раздался наигранный и завистливый хохот.

– Сколько страсти! – донеслось из-за этой двери.

Там жила стареющая грымза, которая практически не отходила от глазка. Впрочем, ее можно понять. Когда вокруг только кошки и собака, которая еще меньше кошки, а из собеседников только подобные, глазок, это единственный источник эндорфина.

– Не стал звонить в дверь. Думал вдруг удар тебя хватит. – ухмыльнулся Саша. – Оооо…, да я смотрю ты реально не в себе подруга.

– А ты думал шутки шучу что ли? – зло сказала я – Конечно все реально. Вот флешка, – и протянула ему крест.