- А тебе и не придется. Покажешься в своём истинном виде, химера. Только платье наденешь, и платочек я потуже затяну.

- Смилуйтесь, только не это! Молю!

- Цыц! И не падай тут на колени, расплещешь еще свой виски. Идем.

2. Глава 2

Девушки

- Ну что там, что?

- Да я сама еще толком не вижу, рама какая-то, вроде. Погоди, сейчас дерну за второй край.

Бумага разорвалась со странным треском, и в тесной прихожей засверкало искрами зеркало в черной резной раме старинной работы. Вперед из него, будто рога, торчали два подсвечника с острыми иглами в центрах покатых чаш.

- Ничего себе. Антикварное оно, что ли? Откуда на тебя вообще свалился этот старик?

- Вроде чужое зеркало в доме - плохая примета? Или за него монетку надо отдать, не знаешь?

- Брось эти суеверия. Какое красивое, ты только потрогай резьбу. Свезло, так свезло. Мне бы эту собачку, я б ее еще и в носик поцеловала.

Темную, почти черную, если бы не ощущение пробивающегося изнутри света, раму странного зеркала образовывали две туго свившиеся змеи. Их ощеренные, словно в предвкушении броска, головы нависали сверху, глазами служили темно-синие вставки не то из каких-то камней, не то из стеклышек. Раму, эти крошечные чешуйки, выполненные неизвестным мастером, так и хотелось погладить. Понарошку испытать судьбу, сунув палец в пасть змее, потрогать гладкую поверхности глаз. Будто завороженная этим чудом, я накрыла ладонью бок одной из змеюк. Невероятный холод пронзил насквозь, но не заставил убрать руку, а скорее, наоборот, иррационально захотелось согреть несчастных рептилий, будто бы они были живыми.

Алиса вон тоже не удержалась и погладила змею по голове как котенка, но в отличие от меня спешно отдернула руку.

- В холодильнике его везли, что ли? Куда думаешь вешать?

- Может, на кухню? Нет, лучше в прихожую, чтоб смотреться в него перед выходом.

- Я против, вешай у себя. Утром такое чудо увидишь, наводить марафет расхочется. Тем более, что у тебя в комнате крюк из стены подходящий торчит, должен выдержать. Рама-то тяжеленная.

- Где?

- Ты на него зонтик вешаешь.

- А, точно. Поможешь донести?

- Конечно. Подхватывай со своей стороны.

Тревор

Очнулся, будто бы вынырнул из тумана, окутавшего переправу. Голоса раздаются где-то в отдалении, не то рядом с тем местом, где я очутился, не то на грани вернувшегося сознания. Говорит девушка или женщина, должно быть, кто-нибудь из прислуги. В наших госпиталях не бывает врачей из числа женщин, уж слишком они слабы духом для этой роли. Силюсь вспомнить последнее, что я видел, выудить из памяти обрывки картинок. Неужели парнишки отбились сами и меня смогли вытащить из боя. Вторые по старшинству отпрыски великих родов, совсем еще молодые юнцы, исполненные отваги и чести. Сколько же их самих осталось в живых?

Плотный туман, жадно окутавший древний мост сизой вуалью. Мы идем строем, я чуть впереди, остальные чеканят легкие шаги следом. Попытка смелой разведки, а если повезет, то и атаки на соседнее княжество Гордон, оплот греха, по мнению наших церковников. Огненный заряд, летящий прямо в отряд. Я успеваю отбить его в пропасть мечом, но следом идет вторая атака, мы как на ладони. Из тумана нам навстречу выступает сам молодой князь во главе небольшого отряда опытных и сильных бойцов. Мои мальчишки на их фоне меркнут как малые дети перед пастью опасного зверя. Меркнут, но стоят, объятые жаждой победы и славы, которую способен принести только жаркий бой на мечах. Княжич поднимает вверх унизанную перстнями руку, отдавая приказ наступления. Я обнажаю свой меч, закрываю отряд спиной, сквозь зубы отдавая отряду приказ отступления. Воины медлят, жажда боя туманит юные головы, не дает взять верх жажде жизни. Сделать шаг назад в безопасность означает попрать ногами собственную гордость и честь. Ни один не хочет стать первым на этот путь, выполнить мой приказ, приказ командира.